Оружие и правила дуэлей

стране, когда оба соперника получили удовлетворение, один из дуэлянтов тут же гибнет от руки секунданта? Тем не менее так и случилось: мой брат перенес два выстрела противника, а когда выразил свою готовность к примирению, пал мертвым от руки секунданта своего противника.

Самого Гиллеспи сейчас нет в живых: он умер той же смертью, и он навлек ее на себя сам. Но Провидение отнеслось к нему с большей благосклонностью – он пал от руки врага, не став жертвой оружия близкого друга.

Следствие установило следующие главные факты. Когда Маккензи и мой брат произвели четыре безрезультатных выстрела, последний сказал, что надеется, что для чести обоих участников сделано достаточно, и одновременно протянул руку Маккензи, чей секундант, капитан Гиллеспи, воскликнул, что его друг не должен чувствовать себя удовлетворенным и что дуэль необходимо продолжить. Часть зрителей решила, что конфликт исчерпан, но, если мой брат настаивал, что готов примириться, небольшой кружок, собравшийся вокруг него, отпустил несколько резких выражений в адрес Гиллеспи, который в свою очередь, потеряв всякий контроль над собой, внезапно бросил платок в Уильяма Баррингтона и спросил, осмелится ли он прикоснуться к нему. Несчастный юноша, полный воодушевления и отваги, схватил платок и в то же мгновение получил пулю от Гиллеспи – они стояли так близко друг к другу, что его сюртук оказался опален вспышкой пороха. Уильям упал, его отнесли в соседний дом, где тем же вечером юноша в больших мучениях и скончался. Когда он падал, то выронил свой пистолет. Гиллеспи тут же умчался в сопровождении трех своих драгун, которых он взял с собой и которые присутствовали при этом развитии событий, но он отказался представить их суду. Многочисленные зрители, с трудом сдерживая слезы, оставили место дуэли.

Защита капитана Гиллеспи исходила из того, что его вывели из себя оскорбительные выражения со стороны моего брата, добавив, что курок пистолета Гиллеспи был поврежден выстрелом моего брата. Но это опровергалось тем фактом, что он все же стрелял и поразил намеченную цель, – а если бы курок был ранее поврежден, пистолет Гиллеспи не мог бы выстрелить. По правде говоря, все обстоятельства ситуации, когда секундант убил дуэлянта, потому что тот хотел примирения, были и остаются совершенно уникальными в истории дуэлей даже в самые варварские времена и в таких же странах.

Судья Бредстрит, который судил обвиняемого, высказал мнение, что по закону это – чистое убийство. Вердикт в убийстве по неосторожности должен быть возвращен, потому что в основе его лежали ложные соображения, но полностью оправдать его (Гиллеспи) жюри присяжных не смогло.

Следствие не выдвинуло обвинения против Маккензи, потому что он вел себя как офицер и джентльмен и хотел примирения. Конечно, он был оправдан.

Жюри столкнулось с большими трудностями, вынося свой вердикт. Некоторые из присяжных были людьми с устоявшейся репутацией, и они долго не могли прийти к решению. Они не могли ни оправдать, ни обвинить, и наконец было принято решение, которое не соотносилось ни с законом, ни с доказательствами. Вердикт «оправданного убийства» был возвращен, в результате чего капитан Гиллеспи был отпущен в обмен на его обязательство предстать перед судом Королевской скамьи (старейшее в Великобритании судебное учреждение. Выделен из Королевского совета в отдельную курию в 1178 г. – Ред.) и просить помилования у его величества».

Таков отчет, представленный сэром Джонахом о гибели своего несчастного брата Уильяма. Она легла тяжелым грузом на судьбу генерала Гиллеспи, и, прежде чем мы представили его публике, его семья имела возможность внести свои коррективы.

Представив так много примеров опасностей, сопровождающих нелегкие обязанности секундантов, мы надеемся, что в будущем мужья и отцы смогут отказываться от подобных обязанностей при дуэлях, которые с достоинством исполнялись только такими джентльменами, как О’Горман Мэхон, сочетавшими в себе большую личную смелость с гуманностью и здравым смыслом. «Принимая участие, – говорит этот достойный ирландец, – в таких ситуациях (подобные обязанности всегда куда более ответственны и утомительны, чем у дуэлянтов), мы не должны быть слишком придирчивы и требовательны, добиваясь устного согласия покончить дело почетным примирением. Это правда, что мы можем подвергнуться обвинениям в излишнем либерализме, когда стараемся избежать враждебных осложнений, но, как правило, такие обвинения исходят от людей, которые стараются избежать дуэлей».

Слова, которые сказал своему духовнику в монастыре Ганганелли (Джованни Винченцо Антонио, в монашестве Лоренцо Ганганелли (1705 – 1774), с 1769 римский папа Климент XIV. – Ред.), в равной мере могут быть применимы к секунданту на дуэли: «Бывают случаи, когда необходимо проявить всю свою твердость, без которой вы будете не руководителем, а тем, которым руководят. Если вы не сделаете этого, вам придется горько пожалеть».

УСПЕШНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Кто спас жизнь – заслуживает лаврового венка.

Сельские жители однажды вмешались в горячий спор между господами М. и М-й. Случилось это в 1826 году, близ Слайго (Ирландия, как и следующие населенные пункты). Сельчане решительно заявили, что два выстрела, которыми обменялись дуэлянты, более чем достаточно удовлетворяют любое возможное оскорбление и они не хотят, что «жинтлемины убивали друг друга». Крестьяне в Роскоммоне вели себя точно таким же образом, когда по соседству с ними два джентльмена из Лонгфорда договорились о встрече для выяснения отношений. В данном случае крестьяне, разоружив обе стороны, применили силу, после чего противники заявили, что их спор по вопросам чести закончен.

В 1783 году проходящий мимо священник все же смог примирить двух джентльменов, которые собрались драться у гравийного карьера в Кенсингтоне. Мистеру Кристоферу Бентаму из Дублина после многих безуспешных попыток все же удалось добиться примирения двух джентльменов, которые уже приступили к дуэли рядом с Милтауном. Подробности этого случая вы найдете далее.

Наш покойный друг, достойный и талантливый хирург Джон Адриен, потеря которого вызывает глубокую скорбь и чей врачебный халат достался его сыну, обладал немалым опытом в делах чести, и поэтому к его мнению часто обращались. Когда его, как медика, пригласили к мистеру Кассиди, которому было примерно девятнадцать лет, и к шестидесятилетнему мистеру О’Нейлу, хирург убедился, что стороны, обменявшись парой выстрелов, готовятся приступить к кулачному бою. Говорят, что это предложение Кассиди сделал от имени своего друга, мистера О’Нейла, лейтенант Эверард, один из секундантов, но никто из дуэлянтов не помнил ничего подобного. Лейтенант Дуглас со стороны мистера Кассиди принес извинение, но, как ни странно, мистер Эверард его отверг. Обратились к помощи Адриена, у которого были рассудительная голова, чувствительное сердце и язык, умеющий убеждать. Кассиди сошел с места, двинулся навстречу противнику, выразил свое сожаление из-за причины этой ссоры и обнялся с человеком, который мог стать его жертвой при очередном обмене выстрелами.

Когда в газетах было объявлено, что мистер О’Коннел прибыл в Лондон и направляется на континент, чтобы драться с мистером Пилем, эта информация стала известна в магистрате, и обе стороны были арестованы.

Досточтимый мистер Л’Эстранж сообщил информацию в полицейский участок, и были выданы ордера на арест мистера Мориса О’Коннела и Дарси Мэхона.

Мистер Коль, полицейский судья, в ложе дублинского театра стал свидетелем конфликта, который, возможно, мог привести к дуэли, и был вынужден обратиться к обеим сторонам, чтобы восстановить мир. Впоследствии его поведение было одобрено судом Королевской скамьи.

Спикерам палаты лордов и палаты общин и в Вестминстере и в Дублине часто удавалось успешно вмешиваться в ход подобных дел.

Мистер Курран однажды добился примирения с помощью удачной шутки, которая развеселила и всю ирландскую палату общин. Пример его действий приводится в рассказе одного из дуэлянтов. После многих лет доброго знакомства и дружбы между господами Баррингтоном и Толером разгорелся горячий спор. По возвращении последнего от лорда Клэра, с которым он обедал, Баррингтон сказал, что он может подать руку кому угодно, а вот в сердце у него никого нет. На эти слова был дан темпераментный ответ, и движением головы Толер предложил Баррингтону последовать за ним, что тот без промедления и сделал, но спикер