Джоз повиновался и с удовольствием принял еще одно угощение, похвалы и ласки.
А Фиона следила, как его взгляд перемещается на совок.
Когда она положила руки на колени, щенок нанес удар, быстрый, как молния, и умчался прочь с совком в зубах.
— Не гоняйтесь за ним. — Фиона схватила за руку уже развернувшегося Саймона. — Он не остановится и превратит все в игру. Богарт, принеси мне веревку.
Фиона села на ступеньку с веревкой в руке и позвала Джоза. Он подбежал и снова умчался.
— Видите, он пытается вовлечь нас в игру. Если мы поддадимся, погонимся за ним, он победил.
— Мне кажется, он победит, если съест ваш совок.
— Не жалко, совок старый, но в любом случае Джоз не узнает, что победил, если мы не станем с ним играть. Мы не играем. Джоз! Ко мне! — Фиона вытащила из кармана еще одно печенье, и после недолгих размышлений щенок подбежал к ней.
— Это не твое. — Фиона разжала его челюсти, вытащила совок и покачала головой. — Не твое. Вот твое.
Фиона сунула щенку веревку и отложила совок, и Джоз снова бросился за ним. На этот раз Фиона успела прикрыть совок ладонью и покачала головой.
— Не твое. Вот твое. — Она повторяла этот процесс с бесконечным терпением, одновременно обучая Саймона. — Старайтесь не говорить «нет» слишком часто. Сохраняйте «нет» до того момента, когда хотите или вам необходимо остановить его мгновенно. Когда это важно. Видите, он потерял интерес к совку. Мы с совком не играем. Но мы поиграем с веревкой. Возьмитесь за другой конец, поиграйте в перетягивание каната.
Саймон сел рядом с Фионой, подтащил щенка за веревку, ослабил ее, подергал из стороны в сторону.
— Может, мне просто не суждено найти общий язык с собакой.
На этот раз, решив посочувствовать, Фиона похлопала Саймона по колену.
— И это я слышу от человека, который принимает душ со своим щенком?
— Это была суровая необходимость.
— Это было очень разумно, эффективно и изобретательно. — «Они оба пахнут мылом и… опилками, — вдруг поняла Фиона. — Очень мило». — Джоз научится. Вы оба научитесь. Он перестал пачкать в доме?
— Вообще-то я вожу его в одно и то же место.
— Вот видите. Вы оба научились с этим справляться, и он садится по команде.
— И отправляется в лес обниматься с дохлой птицей, жует мой универсальный пульт.
— Саймон, вы неисправимый оптимист. — Его обиженный взгляд лишь вызвал ее смех. — Вы делаете успехи. Теперь добивайтесь, чтобы Джоз подходил к вам на каждый оклик. Каждый. Это очень важно. Мы поработаем с поводком, затем освежим в его памяти команду «ко мне».
Поднимаясь, она увидела приближающуюся патрульную машину.
— Пора приучать его не подбегать к автомобилю… и не прыгать на гостя. Займитесь им, поговорите с ним.
Фиона помахала рукой выходящему из машины Дейви.
— Привет, Дейви.
— Здравствуй, Фи. Привет, ребята, как дела? — Дейви наклонился, погладил черную, желтую и коричневую спины. — Прости, Фи, я не знал, что у тебя урок.
— Ничего страшного. Это Саймон Дойл и Джоз. Помощник шерифа Энглвуд.
— Точно. Вы купили дом Добза несколько месяцев назад. Рад знакомству. — Дейви кивнул Саймону и присел поздороваться с его щенком. — Привет, малыш. Не хотел вам мешать. — Он почесал за ушами обалдевшего от счастья Джоза. — Я могу подождать, пока вы закончите.
— Все нормально. Саймон, возьмите поводок и поработайте соло над командой «рядом». Что-то случилось, Дейви? — тихо спросила Фиона, когда Саймон направился к своему грузовику.
— Давай тоже прогуляемся.
— Хорошо, но ты меня пугаешь. Действительно что-то случилось? Сил?
— Насколько я знаю, Сил в полном порядке. — Но Дейви положил ладонь на плечо Фионы и повел ее к углу дома. — Сегодня появились кое-какие новости, и шериф решил, что мне нужно заехать к тебе и поговорить.
— О чем?
— В середине января в Калифорнии пропала женщина. В Сакраменто. Отправилась утром на пробежку и не вернулась. Ее нашли примерно через неделю в Национальном парке Эльдорадо, в неглубокой могиле. Неизвестный позвонил в полицию и подсказал, где именно нужно искать.
Фиона сглотнула комок, подступивший к горлу, и промолчала.
— Десять дней назад еще одна женщина вышла на утреннюю пробежку в Юрике, Калифорния.
— Где нашли ее?
— В Национальном парке Тринити. Первой женщине было девятнадцать лет. Второй — двадцать. Студентки колледжа. Общительные, спортивные, одинокие. Обе подрабатывали. Первая — барменом, вторая — в книжном магазине. Обе были поражены электрошокером, связаны нейлоновой веревкой, рты залеплены скотчем. Обе были удушены красными шарфами, оставленными на телах.
Горло больше не сжималось, но все тело словно онемело.
— И шарфы завязаны бантом.
— Да, завязаны бантом.
Фиона прижала ладонь к дико забившемуся сердцу.
— Перри в тюрьме. Он все еще в тюрьме.
— Он никогда не выйдет оттуда, Фи. Он под замком, под крепким замком.
— Это подражатель.
— Не просто подражатель. — Дейви успокаивающе сжал ее плечи. — Не просто подражатель, Фи. В расследовании дела Перри не разглашались некоторые детали, как, например, то, что Пери срезал пучок волос со своих жертв и рисовал номер на тыльной стороне правой ладони.
Онемение потихоньку проходило, но Фиона хотела, чтобы оно вернулось, чтобы заблокировать тошноту, зарождавшуюся в животе.
— Значит, он кому-то рассказал. Или кто-то из расследователей кому-то рассказал… или кто-то из криминалистов, или медэкспертов.
Держа ее за плечи, Дейви смотрел ей прямо в глаза.
— Может быть. Полиция рассматривает все эти возможности.
— Дейви, не обращайся со мной как с идиоткой. Эти детали могли разгласить десятки людей. Прошло почти восемь лет с…
— Я знаю. Мне жаль, Фи. Ты должна знать: полиция вплотную занимается этим делом. Мы хотели тебя предупредить. Вполне вероятно, что журналисты найдут связь очень быстро. Они могут накинуться на тебя.
— С прессой я справлюсь. А семья Грега?
— Их тоже известили. Я знаю, как тебе тяжело, Фи, но постарайся не волноваться. Его поймают. И как бы это ни было страшно, но подонок в точности копирует Перри. Юные студентки. А тебе уже не двадцать.
— Да. — Она постаралась сдержать дрожь в голосе. — Но я единственная, кому удалось сбежать.
Хотя Саймон не слышал, о чем они говорили, он понял: что-то случилось. Плохие новости, или беда, или то и другое вместе. И вряд ли Фионе кто-то нужен сейчас, тем более если этот кто-то — почти что незнакомец.
Он подумал, не забросить ли пса в грузовик и уехать. Это было бы грубо, но он не видел в этом ничего особенного.
Но, с другой стороны, это было бы проявлением черствости, а вот черствость он не выносил.
Надо дождаться, пока уедет помощник шерифа, выслушать извинения этой женщины и ретироваться.
