Клодия вернулась в свой номер, собрала кое-какие вещи, чтобы отдать в стирку, и написала длинное письмо одной приятельнице, которая жила сейчас в Канаде. После этого она отправилась в бассейн, двадцать раз проплыла от борта до борта, посидела в тени с детективом в руках, но чтение быстро наскучило, и она почувствовала смутное беспокойство.
В обеденный перерыв пришла Аннушка, они утолили голод сандвичами, и Клодии все-таки удалось повернуть разговор в желаемом направлении.
– С катанием на обычных лыжах у меня никогда не возникало подобных проблем. На них по крайней мере стартуешь, в вертикальном положении.
Аннушка сидела рядом с ней в черном купальном костюме. Невооруженным взглядом было видно, что он стоит кучу денег. Костюм отличался простотой покроя, держится на одной бретельке, спина вырезана очень низко, бедра открыты очень высоко. Она выглядела гораздо старше своих шестнадцати лет благодаря хорошо сформировавшейся фигуре, которая выгодно отличалась от изможденных плоских фигур супермоделей.
– У меня никогда не было проблем ни с теми ни с другими лыжами, – пожав плечами, ответила Аннушка. – Я даже не помню, когда начала кататься. Наверное, лет с трех.
– Тебе повезло. Наверное, хорошо учиться всему этому, когда ты еще слишком мал, чтобы стесняться и бояться выставить себя на посмешище. – Клодия помедлила. – Ты, наверное, могла кататься даже у порога дома, если в раннем детстве жила в Швейцарии.
– Тебе отец рассказал об этом?
– Он упомянул об этом вскользь.
– Да. Когда они разбежались, мама уехала к своим родителям в Женеву. Я тогда была грудным младенцем. А когда мама умерла, я стала жить с бабушкой.
Клодия помолчала.
– Твоя мама была швейцаркой?
– У нее мама англичанка, а отец – бразилец, но он много лет работал в Европе, и они постоянно жили в Швейцарии.
Наконец что-то стало проясняться. Экзотическая смуглость Аннушки объяснялась наличием бразильских предков.
Когда-то у Клодии была подружка, похожая на Аннушку, которая благодаря итальянскому происхождению в свои тринадцать лет выглядела как женщина, тогда как ее сверстницы были еще детьми. Однажды она подслушала, как бабушка презрительно говорила маме: «Я бы на твоем месте запретила Клодии водить с ней дружбу. Девочкам в ее возрасте неприлично выглядеть подобным образом. Помяни мое слово, она попадет в беду». Лишь позднее Клодия поняла, о чем шла речь. Сэйра излучала сексуальность и обладала врожденной чувственностью, а у людей строгих правил, вроде ее бабушки, это вызывало недоверие с первого взгляда.
Аннушка выглядела так же. Кошмарный сон для родителей. Особенно для отца. Особенно для такого отца, который не так уж давно сам был молодым парнем.
– Тебе, наверное, было нелегко переехать в Англию? – спросила она.
– Я ее сразу же возненавидела. Лондон показался мне настоящей забытой Богом дырой.
– Разве ты не бывала там раньше? Ведь ты, наверное, виделась с отцом все эти годы?
– Время от времени. – Она передернула плечами и взяла в руки журнал, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
В течение последующих двух дней Клодия почти не виделась с Гаем. Он уезжал рано, возвращался поздно, и их разговоры были краткими и носили сугубо деловой характер. В четверг к вечеру он подошел к ней у бассейна.
– Аннушки нет в комнате, – сказал он.
Клодия в полудреме лежала на солнце и совсем не ожидала его появления. Она села и надела солнцезащитные очки.
– Она пошла прогуляться по пляжу.
– Прогуляться? Она чем-нибудь расстроена?
– Наверное, ей просто стало скучно. Страдает от отсутствия радио.
– Понятно. – Он поднял журнал, который Аннушка оставила на лежаке, и уселся. – Почему она читает эту чушь? – пробормотал он, бросая беглый взгляд на обложку журнала. На обложке крупным шрифтом было написано: НАУЧИ СВОЕГО МУЖЧИНУ НАХОДИТЬ ТВОИ ЭРОГЕННЫЕ ТОЧКИ.
Появись он на пляже на двадцать минут раньше, застал бы Клодию за чтением этой самой статьи, к которой она приступила после гороскопа, не сулившего ей ничего интересного.
– А что, по-вашему, она должна читать в шестнадцатилетнем возрасте? Советы по домоводству? «Экономист»?
– Нет, наверное.
На нем снова были темно-синие шорты и удобная голубая рубашка с коротким рукавом, которая была не застегнута и распахнулась, когда он сел.
Она старалась не замечать волосы на груди, дорожкой сбегавшие по животу и исчезавшие под шортами.
– Почему бы вам не поискать ее?
– Потому что я сначала хотел поговорить с вами. – Он искоса взглянул на нее. – Надо внести ясность в характер ваших служебных обязанностей, которые вы, очевидно, не вполне правильно поняли.
