Теперь начальник Генерального штаба рассматривал себя в качестве коменданта огромной осажденной крепости. Это подразумевало, что он, не представляя, как долго может продлиться осада, был обязан крайне экономно распоряжаться имеющимися у него силами и удерживать каждую пядь захваченной земли. В своих воспоминаниях он пишет, что никогда не грелся в лучах славы после нескольких впечатляющих побед. Он делал все возможное, чтобы затянуть войну, и продолжал наносить удары по врагу. Он не думал о капитуляции, но прекрасно понимал, что есть предел и его ресурсам. Он только надеялся, что собственное наступление подорвет силы врага.
Благодаря тому что Фалькенхайн возглавлял одновременно военное министерство и Генеральный штаб, Верховное главнокомандование, штаб которого переехал в Шарлевиль-Мезьер, обладало теперь огромной властью. Император ограничился ролью наблюдателя, а находившийся в Берлине канцлер постепенно уходил в тень. Такая ситуация сложилось не потому, что Верховное командование умышленно стремилось занять главенствующее положение. Просто в данном случае остальные ветви власти проявили себя недееспособными.
Нельзя сказать, что, обладая всей полнотой власти, Фалькенхайн был защищен от критики. Не кто иной, как Мольтке-младший, предпринял отчаянные усилия, чтобы исправить собственные ошибки, серьезность которых он теперь полностью осознал. Мольтке-младший больше не верил в возможность решения вопроса на западе и возлагал надежды только на уничтожение русской армии, за которой последует заключение сепаратного мира. Как только это произойдет, удастся обеспечить нейтралитет Италии и Румынии.
«Восточную партию» поддерживали Гинденбург и Людендорф, чье влияние резко возросло после победы при Таннеберге, а кроме того, кронпринц и императрица. Мольтке-младший (он был из тех, кто категорически противился сосредоточению в руках Фалькенхайна двойного руководства, над военным министерством и Генеральным штабом; в этом его горячо поддерживал канцлер) оказывал давление на Фалькенхайна, критикуя его за жесткую оборонительную политику на западе, при которой шла борьба за каждую пядь земли и проливались реки крови. Фалькенхайн, писал Мольтке-младший, не обладает ни мужеством, ни способностью выделить жизненно важные проблемы. В письме к Гинденбургу он говорит о Фалькенхайне как о человеке, который ведет страну к гибели. Если не удастся заключить с Россией сепаратный мир, война будет проиграна.
Фалькенхайн насторожился. Он распорядился не давать хода докладным запискам Мольтке-младшего и попытался запретить ему публично высказывать свое мнение без разрешения Генерального штаба. Однако Мольтке-младшего было не удержать, он даже начал бросать взгляды за границу. Осенью 1914 года Турция разделила судьбу стран Центральной Европы, и в ноябре стареющий фельдмаршал фон дер Гольц был направлен в Константинополь в качестве военного советника. К «восточной проблеме» теперь добавилась еще одна… «восточная проблема». Гольц планировал заключить союз с Румынией и Болгарией, чтобы сформировать балканскую коалицию против России и Сербии. Кроме того, он вынашивал планы нападения на Суэцкий канал смешанными силами Турции, Германии и Персии. Граф Каниц, военный атташе в Турции, должен был разрабатывать «восточную проблему» с помощью германских агентов и шведских офицеров, служивших в персидской армии, дружественно настроенных к Германии. Однако события показали, что отсутствие необходимой дипломатической и военной, а главное, финансовой основы «александрийской кампании» Гольца, как они себя называли, несколько оправдывает неудачу с их затеей.
Обстоятельства, связанные с крахом Австрии и нависшей над индустриальными центрами Силезии угрозой, фактически заставили Фалькенхайна направить максимальные усилия против России. В середине сентября он сформировал из резервных частей 9-ю армию под командованием генерала фон Макензена, который отлично зарекомендовал себя в битве при Таннеберге. Командование Восточным фронтом осталось за Гинденбургом и Людендорфом. Дальше этого Фалькенхайн не пошел. Он предпринял несколько бессмысленных наступлений во Фландрии, по-прежнему отказывая Восточному фронту в какой-либо серьезной помощи. В результате, несмотря на крайне тяжелые бои и некоторые эффектные победы, Гинденбург смог всего лишь остановить врага. Уничтожить его он был не в силах.
Зимой 1914/15 года Фалькенхайн был вынужден создать новые армейские формирования. Теперь в состав каждого батальона входила пулеметная рота. Появилось новое оружие, необходимое в условиях позиционной войны. Проводились эксперименты с отравляющими веществами. Осадная война предъявила новые требования, причем столь значительные, что они привели к созданию новой отрасли промышленности. Осенью 1914 года в военное министерство вошел департамент сырья, который возглавил Вальтер Ратенау. Он был сыном и преемником основателя Всеобщей электрической компании («Allgemeine Elektrizitatsgesellschaft»), человеком, соединявшим в себе качества крупного промышленника и финансиста с благоразумием и житейской мудростью. Его назначение в военное министерство стало не чем иным, как бесшумным переворотом. За первым переворотом последовал следующий. Несмотря на предпринятые усилия, блокада со стороны Британии привела к прекращению поставок военного снаряжения, а нехватка чилийских нитратов грозила губительными последствиями. На помощь пришла германская наука в лице профессора Габера, впервые получившего жидкий аммиак из азота и водорода, а значит, стало возможно продолжать войну. Габер заложил основу химического отдела военного министерства. Это событие стало вторым бесшумным переворотом.
Пока дома шла отработка получения новых веществ, Гинденбург и Людендорф приступили к планированию грандиозной операции против русских, собираясь взять их в клещи. Но нерациональное распределение сил между востоком и западом позволяло проводить только ограниченные операции. Это полностью соответствовало стратегии Фалькенхайна о нанесении ограниченных, но эффективных ударов. С помощью такой стратегии он надеялся парализовать наступление русских и добиться стабилизации Восточного фронта. Его целью было создание стратегического гласиса для защиты Силезии, Венгрии и Моравии.
Конечно, было необходимо принять и какие-то решительные меры. Становилось все более ясно, что Италия в скором времени выйдет из лагеря союзников, поскольку Австрия решительно отказывалась оплачивать ее нейтралитет ценой итальянского Тироля. Фалькенхайн безуспешно пытался оказать давление на Австрию, принудить ее согласиться на более примирительную позицию. Не удалось – за долгую жизнь Франц-Иосиф лишился слишком многих областей. Неудовлетворительной была и обстановка на Балканах. Сербия преграждала путь к Турции. Позиция Болгарии и Румынии в значительной степени зависела от успешности войны, ведущейся в России. Британский флот предпринял попытку захватить Константинополь, и в 1915 году Британия высадила войска в Дарданеллах. Теперь даже Фалькенхайн понимал, что главный театр военных действий расположен на востоке.
В начале 1915 года по предложению Фалькенхайна штаб перебрался в Верхнюю Силезию, и Фалькенхайн приступил к подготовке прорыва карпатского фронта в районе Горлице-Тарнова. С этой целью была сформирована новая 11-я армия под командованием Макензена. В ее состав входили три германских корпуса и один австрийский, две германские пехотные и одна венгерская кавалерийская дивизии. Начальником штаба был назначен полковник фон Сект, которого Людендорф считал одним из наиболее способных молодых штабных офицеров. Гинденбург и Людендорф должны были перейти в наступление в Курляндии и Литве. Если Людендорф рассчитывал предпринять попытку осуществить новые шлифеновские Канны, то Фалькенхайн хотел всего лишь обезопасить фронт, протянувшийся от Литвы до Восточной Галиции.
Сект писал о наступлении Макензена, которое началось 2 мая 1915 года, что перед войной подобный прорыв был бы запрещен. Однако действия Макензена оказались весьма успешными. Он двинулся на Перемышль и Лемберг, в то время как на севере германские дивизии двигались на Варшаву и Брест- Литовск. Победа следовала за победой. Единственная трудность состояла в том, что никто из них не принимал решений. Фалькенхайн надеялся, что поражение русских армий даст возможность дипломатам договориться о сепаратном мире. Сект даже рассматривал возможность возобновления традиционных дружеских отношений между двумя странами. Но хотя в Стокгольме были предприняты попытки прозондировать почву, из этого ничего не вышло. Германия испытывала недостаток в дипломатах уровня Бисмарка. Кроме ослабления русских армий и захвата ряда гарнизонов, включая Варшаву, единственным ощутимым результатом операции стало то, что Болгария присоединилась к Тройственному союзу. А вот Италия объявила войну Австрии. Таким образом, счет остался прежним.
С этого момента германским армиям уже не предоставлялось
