Одно из первых событий, случившихся при Гитлере, было связано со «Стальным шлемом». До этого «Стальной шлем» расценивался практически как продолжение рейхсвера, но сторонники Гитлера усмотрели в этом определенный консерватизм. Теперь CA контролировали «Стальной шлем». Зельдте, первый руководитель «Стального шлема», ставший министром труда, не выдвинул возражений. Дюстерберг, возмущенный тем, что старые фронтовики попадают под начало педерастов, выразил протест Бломбергу и Рейхенау. Но ему объяснили, что в новых условиях это не тема для обсуждения.
Многое из германской действительности тех лет созвучно тому, что происходило в Италии в первые дни фашизма. Образования, подобные гитлеровским штурмовым бригадам (Squadristi), состояли по большей части из боевых офицеров, утративших социальную ориентацию. Эти люди, составлявшие ядро будущей фашистской милиции, столкнулись с яростным сопротивлением со стороны итальянских генералов. Кстати, создавая национал-социалистические воздушные силы, Геринг просто повторил созданные Бальбо фашистские воздушные силы, которые претендовали на ведущую роль в армии.
Людендорф учил, что отличительной чертой перевооружения Германии будет не введение всеобщей воинской повинности, а приобретение Германией
Вполне естественно, что Гитлер приложил все усилия, чтобы вторгнуться в замкнутый мир офицерского корпуса. Любое тоталитарное государство рано или поздно сталкивалось с подобной проблемой. В Советском Союзе армия была превращена в орудие однопартийного государства ценой десятков тысяч жизней высшего офицерского состава. Итальянский вариант несколько отличается от русского, поскольку итальянские офицеры имели за спиной королевскую власть. В Германии внутренний конфликт так и остался неразрешенным. Гитлер добился определенного успеха, но в конечном счете часть офицеров, ревностных сторонников соблюдения традиций, восстала против него.
Офицеры чем дальше, тем больше ощущали собственную беспомощность. Шлейхер бесновался, зато Сект, когда ему доложили о состоянии Шлейхера, холодно заметил, что все, чем они занимались, стало теперь ненужной игрой. Гаммерштейн-Экворд предпринял гигантские усилия, чтобы вернуть прошлое, и попытался устроить совещание с Брюнингом и Шлейхером. Брюнинг, нашедший убежище в стенах берлинского госпиталя, не проявил активности, хотя и был посвящен в довольно бестолковый план, направленный против режима.
Шлейхер не был готов покориться судьбе. Он не мог поверить, что, вновь завоевав доверие президента, связал себя по рукам и ногам. Нацистский террор, который уже привлек внимание всего мира, до настоящего времени касался евреев и членов партий правого крыла. Теперь он стал распространяться на бывших союзников Гитлера. Гинденбург вряд ли мог оставаться безучастным – по крайней мере, так считал Шлейхер.
Какова же была позиция командующих округами? Раушнинг, встревоженный оборотом событий, встретился с Браухичем, сменившим Бломберга на посту командующего 1-м военным округом, и Бломбергом. Рейхсвер должен соблюдать нейтралитет, заявил Браухич. В противном случае не может идти речи о перевооружении.
Бломберг отделался аналогичным ответом. Когда Герберт фон Бисмарк-Ласбек, консерватор из прусского министерства внутренних дел, задал подобный вопрос, Бломберг просто ответил, что он офицер и верен присяге. Бисмарк возразил, что говорит не с Бломбергом-генералом, а с Бломбергом-министром, который не может уклоняться от политической ответственности. Бломберг стукнул кулаком по столу и закричал, что отказывается вести подобного рода беседы.
До настоящего момента все расчеты Войскового управления строились в надежде на поддержание хороших отношений с Россией и сохранение членства в Лиге Наций, но Гитлер, в основном из идеологических соображений, был готов пренебречь всеми расчетами. В 1933 году генерал Томас побывал в России и по возвращении попытался убедить Гитлера в необходимости поддержания отношений с Востоком. Гитлер заявил, что Россия способна создавать лишь «потемкинские деревни» и всегда будет оставаться разрушительной силой.
Когда Томас поднял вопрос о торговых отношениях с Китаем, где Сект занимался реорганизацией армии, Гитлер ответил, что его интересует только реальная политика. Идеи ее полностью основывались на представлениях о конфликтах между славянами и германцами в былые времена. Славяне были врагами. Англия, Италия и Япония идеальными союзниками. Таким образом, рейхсверу пришлось отказаться от «курса на Россию», с недавнего времени ставшего «русско-китайским», хотя Советский Союз был готов забыть обо всех идеологических разногласиях между собой и Германией. В ноябре 1934 года на традиционном банкете в ознаменование Октябрьской революции Бломберг в последний раз поднял тост за Красную армию.
Пришлось отказаться и от миролюбивой политики в отношении Лиги Наций, когда комиссия по разоружению воспротивилась безоговорочно признать принцип равноправия в отношении вооруженных сил. Осенью 1933 года Гитлер вышел из Лиги Наций.
После выхода Германии из Лиги Наций Войсковое управление издало приказ об удержании линии Рейн – Шварцвальд на западе и по реке Одер на востоке. Военизированная полиция, железнодорожная охрана и таможенная служба поступили в распоряжение военных для оказания помощи в эвакуации на запад. Бломберг настаивал на получении им особых санкций. Он понимал, что армия слишком слаба, чтобы ввязываться в серьезные международные конфликты.
Тем временем Гитлер лично взялся за решение польского вопроса. Не посоветовавшись с армией, он приступил к переговорам с Пилсудским с целью заключить договор о сотрудничестве, который в результате был подписан в начале 1934 года. Этот договор компенсировал потерю дружбы с Россией, с которой Гитлер собирался разорвать отношения. Довольно странно, что именно в это время капитан Сосновский, польский тайный агент, сумел перехватить некоторые русско-германские планы о сотрудничестве в случае нападения Польши. Сосновский достал их через титулованных дам, секретарей министерства рейхсвера. С любой точки зрения это не слишком хорошо характеризовало Германию, показывая новым друзьям, чего стоит дружба с немцами.
В то время как удалось весьма удачно восстановить польско- германские отношения, произошли некоторые изменения в Верховном командовании. Адам, не скрывавший враждебного отношения к новой власти, был освобожден с должности главы Войскового управления и принял командование 7-й дивизией в Мюнхене. За ним последовал генерал-лейтенант Бек, в то время командующий 1-й кавалерийской дивизией. Спустя короткое время Гинденбург присвоил Бломбергу звание генерал-полковника и назначил командующим тремя видами войск: армией, морскими и воздушными силами. В результате Геринг как главнокомандующий люфтваффе оказался в подчинении у Бломберга, хотя и не подчинялся ему как рейхскомиссар воздушных сил.
Бломберг, воспользовавшись расширением властных полномочий министерства рейхсвера, тут же превратил министерство в своего рода координационный штаб, которому должно было подчиняться Войсковое управление, морской и воздушный штабы. В результате перемещений Рейхенау, ставший кем-то вроде начальника Генерального штаба вермахта, был, естественно, доволен создавшимся положением. Все еще помнили, к чему привела несогласованность действий между Генеральным штабом и штабом адмиралтейства во время последней войны.
Появился отдел главнокомандующего, или отдел национальной обороны, где были собраны штабные офицеры трех родов войск. Подобная мера, которая была предпринята для того, чтобы в конечном счете подчинить Генеральный штаб, стала началом постепенного уменьшения его влияния.
1 октября, в этих не слишком благоприятных обстоятельствах, один из лучших стратегов армии, генерал-лейтенант Бек, принял на себя руководство Войсковым управлением. Бек не принадлежал к кругам прусского юнкерства; его отец был известным фабрикантом железных изделий. Одухотворенное лицо Бека с тонкими чертами напоминало лицо Мольтке-старшего, хотя обстоятельства, в которых он был вынужден действовать, резко отличались от тех, в которых находился Мольтке-старший. Если Мольтке-старший поднял Генеральный штаб на недосягаемую высоту, то Беку Генеральный штаб достался в состоянии упадка.
Когда Бек принял руководство Войсковым управлением, он находился всего лишь на четвертом уровне власти. На пути к верхнему уровню перед ним располагались министр рейхсвера, военное министерство и главнокомандующий армией. Бек столкнулся с неизбежным конфликтом между традициями Генерального
