Гальдер, внешне очень напоминавший школьного учителя (именно таким видел его Гитлер), был уравновешенным, эрудированным человеком. Цейтцлер, энергичный, подвижный, был человеком действия. Он великолепно разбирался в вопросах танковой войны, но не слишком уверенно чувствовал себя в пронизанной интригами атмосфере гитлеровского штаба. Будучи по сути прагматиком, Цейтцлер считал, что не стоит слишком откровенно высказывать свое мнение Гитлеру.
Гитлер не доверял Генеральному штабу, и с этим ничего нельзя было сделать. Цейтцлеру было поручено проведение операций на Восточном фронте, которым руководил непосредственно фюрер. Как отмечал один из наиболее выдающихся членов старого Генерального штаба генерал-лейтенант Ганс Шпайдель, в тот период начальник Генерального штаба превратился в главнокомандующего Восточным фронтом, но со значительно меньшими полномочиями, чем имели Гинденбург и Людендорф. Остальные театры военных действий находились в ведении ОКВ и его штаба, который даже в численном отношении был слишком слаб, чтобы справиться с подобной задачей. Все вопросы, связанные с поставками, были возложены на генерал-квартирмейстера сухопутных войск.
Кто действительно оказывал влияние на ведение войны, так это Йодль, Варлимонт и генерал-лейтенант фон Буттлар-Бранденфельс, начальник штаба оперативного руководства ОКВ. Какое-то время Йодль находился в немилости, поскольку попытался убедить Гитлера оставить Гальдера начальником Генерального штаба. Йодль рассказывал, что Гитлер пришел в бешенство, выслушав его совет. Он кричал, что заменит Йодля Паулюсом, как только тот войдет в Сталинград. Долгое время Гитлер вел себя, словно невоспитанный школьник, отказываясь здороваться с Йодлем и есть с ним за одним столом. Когда фюрер наконец решил вернуться за общий стол, то пришел в сопровождении эсэсовцев, словно боялся, что кто- нибудь из офицеров будет угрожать ему оружием.
То, что ведение практически всех операций было возложено на ОКВ, на самом деле стало началом конца. Варлимонт видел всю абсурдность создавшегося положения. Генеральный штаб, по мнению Варлимонта, должен был руководить операциями, а в задачу штаба ОКВ входит координация всех действий. Теперь штаб ОКВ занимался решением несвойственных ему задач. Однако Варлимонт не смог отговорить Йодля от руководства своего рода дополнительным (лишним, с его точки зрения) Генеральным штабом. Йодль горячо верил в гениальность Гитлера.
Цейтцлер посчитал необходимым внести некоторые изменения в структуру Генерального штаба; первый обер-квартирмейстер теперь не выполнял функции заместителя начальника штаба. Гитлер сделал гораздо более серьезные перестановки. Он забрал у Генерального штаба управление личного состава сухопутных войск и назначил начальником этого управления Шмундта, своего шеф-адъютанта. Можно сказать, что произошло второе рождение старой всемогущей генерал-адъютантской службы.
Гитлер предпринимал «героические» усилия, стремясь лишить армию ее традиционной особенности, аполитичности, и превратить ее в политическое орудие национал-социализма. С этой целью он создал штаб национал-социалистического руководства» (Nationalsosialistische Fuhrungsorganisation), который в действительности был своего рода шпионской организацией, а ее члены – нечто средним между политическими комиссарами и политическими пропагандистами. В их задачу входило обучение новых «солдат революции». Гитлер часто подчеркивал, что советская армия пропитана коммунистической идеологией и он хочет, чтобы немецкая армия была пропитана национал-социалистической идеологией.
Последние стадии этого процесса растянулись на последующие два года. В мае 1944 года большая часть абвера вошла в состав Главного управления имперской безопасности СС (РСХА). Сформированные добровольческие гренадерские дивизии и добровольческие артиллерийские корпуса должны были заложить основу будущей революционной армии мирного времени. Было созданы такие военизированные формирования, как «фольксштурм» («Volkssturm») и «вервольф» («Wehrwolf»). Гиммлер был назначен командующим резервной армией, и на его ведомство возложено руководство разработкой и испытаниями «Фау» – «оружия возмездия».
В последние дни войны было принято решение заменить штаб национал-социалистического руководства под руководством генерала Рейнеке новой организацией под руководством Мартина Бормана. Армия лежала в руинах, а идеология праздновала победу.
Мы уже говорили, насколько остро стоял вопрос о пополнении и какая борьба разгорелась между воинскими формированиями. Фактически арбитром в решении вопроса с распределением пополнения выступил штаб ОКВ. Гитлер, естественно, оказывал предпочтение ВМФ, люфтваффе и ваффен СС. Поскольку в данный момент количество самолетов сократилось, Генеральный штаб попросил пополнить армейские ряды. Геринг тут же стал убеждать Гитлера, что будет неразумно отправить людей, воспитанных в духе национал-социализма, к реакционным генералам, которые захотят подчинить их своему влиянию. В результате были созданы двадцать две так называемые «полевые дивизии лютфваффе», которые, не имея опыта ведения войны на суше, понесли немыслимые потери. В конце войны сформированные из освободившихся в люфтваффе людей парашютные подразделения, которые в конечном итоге превратились в армию, приобрели статус элитных частей.
Упрямство Гитлера нанесло большой ущерб армии. Генеральный штаб установил, что максимальная численность дивизии должна составлять триста человек. Гитлер установил цифру четыреста пятьдесят. Стремясь помешать возрождению в армии любых традиций, новые формирования комплектовались людьми иного сорта, далекими от старых представлений, заложенных Генеральным штабом. Ранее сформированным подразделениям, которым было отказано в пополнении, не оставалось ничего другого, как извлекать выгоду из имевшегося у них боевого опыта.
В соперничество и преследование разных целей различными ведомствами впутывалась проблема использования русских, украинцев и людей других национальностей, враждебно относившихся к Советскому Союзу. В 1942 году появились формирования, состоявшие из дезертиров советской армии и добровольцев, ненавидевших советский строй. В свою очередь, ОКВ санкционировал формирование добровольческих легионов туркмен и кавказцев. Эта идея нашла поддержку в Генеральном штабе. Особенно ее поддержали майор фон Штауффенберг, сотрудник оперативного отдела, и его друг подполковник фон Ренне, начальник сектора восточных армий в отделе иностранных армий. Ни тот ни другой не были сторонниками нацистского режима.
По инициативе Штауффенберга генерал Гельмих был назначен в Генеральном штабе «генералом по восточным армиям». Во время зимней кампании 1941 года Гельмих, командующий дивизией, вызвал неудовольствие Гитлера. Однако Гельмих прекрасно знал Восток. Назначение прошло без ведома Гитлера и штаба ОКВ. Цейтцлер одобрил кандидатуру Гельмиха, поскольку связывал с его приходом разумное проведение восточной политики.
Вскоре отдел пропаганды ОКВ предложил на эту должность своего кандидата. Им оказался генерал Власов, военнопленный, которому предлагалось возглавить русскую освободительную армию из захваченных в плен русских. Замечательный пример дублирования и противоречий, которые были настоящим бичом Германии. Для полноты картины следует добавить, что усилия Штауффенберга и Власова были сведены на нет колониальной политикой национал-социалистов на Востоке.
Отодвинув Генеральный штаб как можно дальше от большинства театров военных действий, Гитлер еще активнее стал вмешиваться в ведение войны. Нельзя сказать, что он только ошибался, но многое делал слишком поздно, и все чаще хорошие идеи чередовались с грубейшими ошибками. Гитлер был страстно увлечен поиском новых видов оружия. Ряд важных разработок можно смело поставить ему в заслугу: создание тяжелого танка «тигр», сверхтяжелого танка «королевский тигр», тяжелого танка «пантера», увеличение калибра противотанкового оружия.
Мы уже говорили, что Гитлер вникал во все детали военных операций. С такой же дотошностью он вникал в процесс разработки и испытаний управляемого ракетного оружия дальнего действия, так называемого «Фау», «оружия возмездия», которое должно было стать ответом Германии на британские удары с воздуха. Занятия по использованию нового «чудо-оружия» в артиллерийских полках проводил генерал Хейнеман.
Приказы, исходившие из ставки, были отмечены печатью строжайшей секретности. Командующие группами армий получали только ту информацию, которая имела отношение непосредственно к их действиям. Командующим запрещалось не только выяснять, что происходит на других фронтах, но даже просто интересоваться вопросами, связанными с внешней политикой. По свидетельству Блюментрита,
