наконец-то... наконец-то ей повезло...
Мужчина, порядочный, смелый, искренний – настоящий рыцарь на белом коне, – появился в ее жизни в ту минуту, когда она готова уже была от нее отказаться. Он вступил в битву за ее честь и выиграл. А потом унес ее практически на руках и признался в вечной любви. Да, конечно, он моложе ее. На семь лет. Хм... Но это ее не смущает. Теперь уже нет. Подобные мысли остались в прошлом, а нынче она не собирается упускать свое счастье, а ухватится за него обеими руками и, если понадобится, зубами. Хоть несколько недель счастья будут принадлежать ей. А если он уйдет, что ж, тогда у нее останется пухлый малыш в светленьких кудряшках с синими глазами, тот самый, которого она столько раз видела во сне. Похожий на Рея как две капли воды. Но он не уйдет, поспешила уверить она себя. Он сказал, что будет любить меня вечно. И я ему верю. Верю. Как никогда и никому не верила. Потому что такой не может обмануть.
Саманта переживала лучшие в ее жизни минуты, полные безоблачного счастья, и клялась себе, что не позволит никому и ничему омрачить его. Любовь Рея сделала ее сильной настолько, что она готова была без содрогания и страха встретиться лицом к лицу с оскорбившим ее негодяем и пройти, гордо вскинув голову, как мимо пустого места.
В таком настроении она приняла душ, выпила кофе, тщательно оделась, вызвала такси и прибыла к кабинету судьи за две минуты до назначенного времени.
Тот самый пристав, что доставил ей вызов, приветливо улыбнулся и распахнул дверь.
– Вас ждут, мисс Брукс.
Саманта вошла, обвела взглядом кабинет и троих мужчин, собравшихся в нем: Лондберга, Мередита и... Рея. На губах ее невольно появилась улыбка, но она тут же подавила ее и сухо произнесла:
– Судья Лондберг, я тут по вашему приглашению.
– Добрый день, мисс Брукс. Присаживайтесь. Я вызвал вас, чтобы сообщить, что я не потерплю в своем суде инцидентов, подобных вчерашнему.
– Но я... – Несмотря на принятое решение, Саманта попыталась сказать, что не виновата, но судья поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Я выслушал обоих участников печального происшествия и в вашем присутствии оглашаю свое решение. Мистер Мередит исключается мною из состава присяжных. Он обязан принести немедленные извинения присутствующей тут мисс Брукс.
– Но...
– Я не закончил, мистер Мередит. Сядьте и слушайте. Кроме того, он приговаривается к штрафу в размере тысячи долларов за неуважение к суду, которые обязан оплатить на месте, после чего покинуть зал суда навсегда. Мисс Брукс и мистер Ирвин вернутся к своим обязанностям присяжных и будут участвовать в следующем заседании. Итак, мистер Мередит, теперь можете говорить.
– Будь я проклят, если извинюсь перед этой ш...
Судья ударил молоточком по письменному столу, как по кафедре, и заявил:
– Если ослушаетесь, то штраф еще в тысячу за непристойное поведение. Мисс Брукс, сообщаю, что за вами сохраняется право привлечь мистера Мередита к суду за нанесенные оскорбления.
– А как же я? Этот щенок избил меня, а я еще извиняйся и плати?!
– У вас, мистер Мередит, есть право привлечь мистера Ирвина к суду за побои. А сейчас приступайте к извинению.
До крайности обозленный Мередит кое-как выдавил несколько слов, не глядя на Саманту, затем выписал чек и швырнул на стол. После чего поднялся и вышел, с силой хлопнув дверью.
Судья изучил указанную сумму, удовлетворенно хмыкнул и заявил:
– Мисс Брукс, мистер Ирвин, заседание начинается через двадцать минут. Увидимся в зале.
– Спасибо вам... – начала было Саманта, но он снова не дал ей договорить.
– Полно, мисс Брукс, я же судья. Неужели вы ждали от меня чего-то меньшего? До встречи на заседании.
Молодые люди вышли из кабинета. Саманта повернулась к Рею с сияющей улыбкой, но он лишь сдержанно кивнул ей и, ни слова не говоря, пошел по коридору прочь. А она осталась стоять с приоткрытым ртом как громом пораженная.
14
Трудно сказать, как ей удалось дожить до конца дня. Саманта сидела на отведенном ей месте, но ничего не видела и не слышала. Ей даже не хотелось плакать. Она оцепенела и замерла, не в состоянии понять, как могло такое случиться. Рей, такой нежный и любящий, проведший почти всю ночь в ее постели, не пожелал обменяться с ней ни единым словом, ни единым взглядом. До самого начала заседания он сидел рядом с крашеной куклой Милли и непринужденно болтал.
Это невозможно. Этого не может быть. Обычный кошмар. Необходимо только проснуться, несколько раз говорила она себе, крепко зажмуриваясь. Сейчас я открою глаза и окажусь дома, в своей кровати. Увы, кошмар не рассеялся ни в первый раз, ни во второй, ни в третий... После чего она впала в состояние тупого оцепенения и перестала замечать окружающее.
Бог весть каким чудом ей удалось пережить это заседание, выбраться из зала и отыскать на парковке брошенную тут вчера машину. Несчастная женщина порылась в сумочке и достала ключи, но руки ее так тряслись, что не удержали связку, и она, громко звякнув, упала на землю.
Не успела Саманта нагнуться, как кто-то уже сделал это за нее и протянул ей ключи. Она подняла взгляд – перед ней стоял пожилой мужчина в костюме, вышедшем из моды лет пятнадцать назад, с большой папкой под мышкой.
– Прошу вас, мисс Брукс.
– Кто... кто вы такой? Что вам нужно?
– Нам необходимо поговорить, мисс Брукс. Если не возражаете, я поеду с вами.
– Послушайте-ка, если вы немедленно не оставите меня в покое раз и навсегда, то я завтра же сообщу судье о ваших попытках, ясно?
Старик улыбнулся, внезапно напомнив ей кого-то, хотя она не поняла, кого именно, и приветливо сказал:
– Я не тот, за кого вы меня приняли, хотя, признаюсь, ваша реакция меня радует. Полагаю, моя задача окажется проще, чем я думал. Не бойтесь, мисс Брукс, я не причиню вам зла.
Саманта тяжело вздохнула, грустно улыбнулась, взяла протянутые ей ключи и открыла обе дверцы.
– Вы правы, не причините. Мне уже никто не сможет причинить зла. Ладно, садитесь, – сказала она, запуская мотор. – Так о чем вы хотели говорить со мной? О процессе? Так это...
– И о процессе в том числе, – ответил старик. – Я так понимаю, к вам тоже обращались с попытками повлиять на ваше мнение, верно?
Она окинула его внимательным взглядом.
– Я вас раньше не видела. Вы не входите в наше жюри. Так откуда же тогда знаете, что такие попытки предпринимаются?
– Я знаю человека, которого пытались подкупить, а когда это не удалось, стали угрожать.
– Вот как... И кто же это такой?
– Мой сын. Рей Ирвин.
Саманта с такой силой нажала на тормоз, что старик, не успевший пристегнуться, ударился лбом о стекло.
– Выходите, – сквозь зубы процедила она. – Немедленно. И больше никогда ко мне не приближайтесь. И сынку своему скажите то же самое. Вам должно быть стыдно, что вырастили такого... такого...
Она не смогла закончить, потому что броня тупого безразличия, окутывавшая ее последние четыре с лишним часа, дала трещину и развалилась на части. На глаза навернулись слезы, в горле встал ком. Только не плачь, только не плачь! – приказала она себе. Не позорься перед этим человеком!
– Мисс Брукс, он любит вас. Поверьте, любит до безумия. Он разбудил меня сегодня в три утра, когда вернулся домой, чтобы рассказать об этом. И о многом другом. А потом попросил о помощи. Первый раз в жизни. Знаете, мисс Брукс, у нас с ним последнее время были неважные отношения. Скорее даже плохие. – Старик замолчал, тяжело вздохнул. Украдкой смахнул со щеки слезу и продолжил: – Полагаю, это моя вина. Полностью. И вот мой мальчик, мой единственный сын, обратился ко мне за помощью. Мог ли я ему отказать? Конечно нет. Поэтому я тут и прошу вас выслушать меня.
