— Пусть войдет.
Вставать он не стал, а, наоборот, откинулся в кресле. Джекоб затворил за собой дверь.
— Я ждал вашего прихода.
— Мне надо кое-что сказать, о чем я не хотел вчера при Мег говорить.
На Джекобе была замшевая рубашка поверх линялых джинсов. На шее висела нитка бус с крупным, отполированным камнем коричневого цвета в середине. Длинные седые волосы были забраны в хвост. В открытых мочках ушей никаких украшений не наблюдалось.
— Присядьте, — пригласил Нейт. — И говорите, что хотели.
— Я стоя скажу. Ты или примешь мою помощь, или я сам сделаю то, что должен. Но я положу этому конец. — Он шагнул вперед, и впервые за время их знакомства Нейт прочел в его лице негодование.
— Она — мой ребенок. Я ее растил дольше, чем Пэт. Она моя дочь. Что бы ты обо мне ни думал — это ты должен понимать. И я так или иначе приму участие в поисках того, кто вчера подверг ее жизнь опасности.
Нейт качнулся в кресле вперед, потом назад.
— Выдать вам жетон?
Джекоб сжал пальцы в кулак. Медленно разжал. Очень медленно — по мере того, как стихал гнев. Точнее — закрывался непроницаемой маской.
— Нет, жетон не по мне. Слишком тяжелый.
— Хорошо, тогда ваша помощь будет неофициальной. Так вас устроит?
— Да.
— Вы кое-кого расспрашивали, вам рассказали о деньгах. Как думаете, возможно такое, чтобы старый ветер задул?
— Более чем возможно. Люди болтливы, особенно белые.
— А раз ветер снова задул, несложно было догадаться, зная ваши отношения с Гэллоуэем и с Мег, что вы передадите мне информацию?
Джекоб пожал плечами.
— Не проще было бы заткнуть вам рот, пока вы ко мне не пришли?
Теперь Джекоб улыбнулся:
— Я прожил долгую жизнь, и убить меня не так-то просто. Чего не скажешь о тебе. Вчерашняя затея была исполнена небрежно и без большого ума. Почему было не застрелить тебя, когда ты был один, скажем, на озере? Потом напихать тебе камней в карманы и утопить. Я бы так поступил.
— Спасибо. Но наш злоумышленник не действует напрямик. И даже с Гэллоуэем, — сказал Нейт, видя, что Джекоб заинтересовался стендом. — То убийство было совершено в минуту помешательства, из жадности или потому, что случай представился. А может быть — по всем трем причинам. Оно не было спланировано.
— Не было, — поразмыслив, согласился Джекоб. — Есть более простые способы убить человека, чем лезть с ним для этого на вершину.
— Один удар топора, — продолжал Нейт. — Один. А потом у него даже не хватает мужества выдернуть ледоруб и избавиться от тела. Это уже требовало бы от него прямых действий. То же самое с Максом. Инсценировка самоубийства. На Максе такая же вина, как и на нем — он мог и так рассуждать. Собака? Ну, это просто для отвода глаз, для прикрытия. А заодно — насолить Стивену Уайзу. Но один на один на меня он не пойдет.
Он выложил на стол серьгу.
— Знаете эту вещь?
Джекоб наморщил лоб.
— Побрякушка. Символ. Но не индейский. У нас свои.
— Думаю, шестнадцать лет назад ее обронил убийца. Он давно о ней забыл. Но если увидит — вспомнит. Где-то я такую уже видел. — Нейт взял серьгу в руки, покачал крестик. — Только вот где?
Серьгу он взял с собой. Это было не совсем по правилам, но, мотаясь по городу, Нейт держал ее в кармане.
О случившемся накануне он никому не сказал и попросил Мег и Джекоба тоже держать язык за зубами. Решил сыграть с убийцей в игру.
Весна была в разгаре, дни удлинялись, и зеленый цвет все настойчивее вытеснял белый. Нейт патрулировал улицы, говорил с горожанами, выслушивал их жалобы и проблемы.
И у всех мужчин проверял, не проколоты ли уши.
— Они могут и зарасти, — сказала как-то Мег.
— Кто?
— Дырки в ушах. Или в любом другом месте. — Она легонько потеребила пальцами его пенис.
— Перестань. — Его охватил трепет, и она засмеялась коварным смехом.
— Говорят, это усиливает… натиск.
— И думать не смей. Что ты хочешь этим сказать — «могут зарасти»?
— Дырки могут затянуться. Если долго не носить серьги, они, — она чмокнула губами, — зарастают.
— Сукин сын. Ты точно знаешь?
— У меня в этом ухе было четыре дырки. — Она подергала себя за левое ухо. — Стукнуло как-то, вот и проколола.
— Что, сама? Сама проколола?
— Ну да. Я что — маленькая? — Она легла на него, и, поскольку на ней ничего не было, тема разговора моментально улетучилась у него из головы — пришлось приложить волевое усилие.
— Какое-то время поносила четыре серьги, но потом надоело, я стала вдевать две — а остальные быстренько затянулись. — Она протянула руку и зажгла лампу, потом наклонила голову. — Видишь?
— Могла бы и раньше сказать. Что я, как дурак, мотаюсь по городу и переписываю мужиков с проколотыми ушами?
Она потеребила ему мочку уха.
— А тебе бы пошло.
— Нет.
— Могу проколоть.
— Нет, нет и нет. Ни в ухе, ни в каком другом месте.
— Ну и противный.
— Да, я такой. Теперь придется начинать сначала — мой список больше не имеет никакого смысла.
Она приподнялась и оседлала его. Приняла в себя.
— Потом займешься делами.
Он заскочил в «Приют» и застал там Хопп и Эда, которые совещались за салатом «Буффало».
— Ничего, если я вам чуточку помешаю?
— Конечно, садись. — Хопп подвинулась. — Мы тут обсуждаем вопрос финансового свойства, как ты бы выразился. Для меня это одна головная боль, а Эд, смотри, даже возбудился. Мы пытаемся выкроить из бюджета средства на строительство библиотеки. Для начала придется урезать статью на здание почты. Что скажешь?
— Прекрасная мысль.
— Вот и мы так решили. — Эд промокнул губы салфеткой. — Но для этого нужно, чтобы бюджет был чуть более резиновым. — Он подмигнул Хопп. — Знаю, знаю, ты об этом и слышать не хочешь.
— У нас задействованы люди, уже собраны средства на стройматериалы, на оплату рабочих. Книги нам или пожертвуют, или выпросим. Если людей заинтересовать проектом, они помогут.
— На меня можете смело рассчитывать, — объявил Нейт. — Если и когда до этого дойдет. А пока что у меня самого есть вопрос финансового свойства. Хотел к вам в банк заглянуть, Эд. Вопрос касается одного давнего вклада, Так что вам придется поднапрячь память.
Эд кивнул. «Ухо не проколото», — отметил про себя Нейт.
— В том, что касается банка, на память не жалуюсь.
— Это касается Гэллоуэя.
— Пэта? — Он понизил голос и огляделся. — Может, об этом лучше не здесь? Чарлин все-таки…
