Меж тем ефрейтор Танака и полицейский тащили к яме вторую жертву. Подхваченный с обеих сторон под руки, несчастный изворачивался, как креветка. Но как только палачи подтащили его к яме, он сразу затих, стал на колени и выпрямил спину. Только его обескровленные губы едва заметно шевелились.
Ватараи снова смочил меч в воде и посмотрел на китайца. Потом перевел свой взгляд на Кадзи. На лице жандарма появилась презрительная усмешка.
— После всем скажешь, — процедил Ватараи, — коль не жалко головы, пусть бегут! Всем, как кочаны, буду рубить!
Негодяй, палач! Кадзи казалось, что он выкрикнул эти слова, но нет, он крикнул их мысленно, чтоб тот не услышал!
Вот он снова видит, как Ватараи широко расставил ноги в желтых сапогах. Кадзи вздрогнул. Второй! Как бы ища поддержки, он бросил взгляд на сидевших вдалеке рабочих, но Вана среди них опять не нашел.
Одному он уже дал отрубить голову. Теперь все пропало, разве теперь вернешь человеческое достоинство? Кадзи хотелось закрыть глаза, ничего не видеть. Хотелось, чтобы все поскорее кончилось. Поскорей бы вернуться домой, влезть в горячую ванну и забыться. Если бы рядом была Митико! Вызвать ее светлый образ и укрыться за ним, чтобы не видеть ужасного зрелища… Но образ Митико почему-то не вставал перед глазами. Никто ничем не хотел поддержать его. В памяти оживали обрывки фраз, сказанных ему в свое время Митико и Ваном, они жгли грудь, и он окончательно упал духом.
Кадзи отупевшим взглядом смотрит в одну точку. Вдруг что-то блеснуло, будто звезда упала с неба. Еще одно обезглавленное тело, залитое кровью, вверх ногами опрокинулось в яму.
Внезапно Кадзи почувствовал страшную усталость. Казнь второго осужденного уже воспринималась как сон, как бред. Да и о чем может думать человек, стоя перед палачом, взбесившимся от вида крови и держащим в руках страшный меч? Странно устроена человеческая жизнь — все происходит в ней не так, как хочется.
— Следующего!
Размахивая мечом, Ватараи оглянулся на полицейского который изъявил желание заменить его.
— Ну что, попробуешь?
Полицейский с выражением тупой готовности на лице кивнул головой.
Третьим был Гао. Он отказался от повязки, которой завязывали осужденным глаза. Когда Танака и полицейский попытались подхватить его под руки, он стал сопротивляться.
— За что? — крикнул он. — За что? Я ничего не сделал такого, за что меня нужно казнить!
Не в силах с ним справиться, Танака несколько раз ударил его кулаком по лицу. Вместе с полицейским он наконец с трудом приподнял китайца и поволок к яме. Весь извиваясь, Гао продолжал кричать:
— За что, говорю? У, гады японские, за что вы меня убиваете, сволочи?
Гао подтащили к краю ямы. Глаза китайца налились кровью. — Он впился взглядом в Кадзи.
— Негодяй! Зверь! Вот ты кто! А прикидывался человеком!
Не в силах выдержать страшного взгляда китайца, Кадзи отвел глаза.
Да, пожалуй, я не человек. Ты не верил мне и был прав. Я уже позволил зарубить двух твоих товарищей. А теперь наверняка дам зарубить и тебя. Нет у меня мужества остановить казнь. Вы правы, судите меня строго. Я и впрямь зверь, спрятавший свое нутро под человеческой маской. Но подумали ли вы о том, прежде чем меня обвинить, кто в этом виноват? Почему вы меня не слушались? Этого никогда бы не случилось!
Кадзи снова посмотрел в сторону рабочих. На этот раз ему показалось, что он видит Вана. Может, то был и не Ван, но Кадзи казалось, что этот мужчина издалека пристально смотрит на него.
«Господин Кадзи, мелкие ошибки делают все, и вы, и я. И их можно простить, если человек их исправляет. Но допустить крупную ошибку в решительную минуту — это значит совершить преступление, которое простить нельзя». Это говорил ему Ван сегодня утром. «…вы надеялись, что когда-нибудь представится случай их исправить. Но данный случай совсем не то. Такое не исправишь и не простишь».
Кадзи захотелось подбежать к рабочему, который казался ему Ваном, и крикнуть:
«Ван, я уже дал зарубить двоих, не поздно ли мне искать спасения?»
А Гао не хотел покориться судьбе. Он рвался из рук палачей.
Тогда полицейский, подражая Ватараи, широко расставил ноги, занес меч и, примериваясь, коснулся холодным лезвием шеи осужденного. Гао судорожно дернулся и как-то сразу обмяк. Выбрав позу поудобнее, полицейский поднял меч.
У Кадзи остановилось дыхание. Вот он наступил последний, решающий момент, когда еще можно восстановить свое звание человека.
Ну что, попытаешься?
В эту минуту он будто услышал слова Митико: «Как я буду жить без тебя? Чем? Воспоминаниями о взаимных клятвах? Воспоминаниями о тебе, уже безгласном и бесплотном?» А это ухмыляется Окидзима: «А ну покажи, как нужно справедливо жить человеку, который уже совершил преступление».
Ну что, выступишь?
Кадзи посмотрел на полицейского, который все еще выбирал удобную позицию. Неожиданно Гао выпрямился и попытался вскочить. Он снова что-то закричал. Полицейский растерялся и быстро нанес удар. Но меч лишь наполовину врезался в шею. Новичка постигла неудача. Гао, обливаясь кровью, забился в судорогах.
— Не волнуйся, руби с маху! — крикнул Ватараи.
Полицейский, совсем растерявшись, ударил второй раз. Теперь меч, скользнув по голове, стесал кожу. Гао корчился в предсмертных судорогах.
— Ах!
Белая молния блеснула в руках Ватараи. Голова Гао отлетела прочь.
— В этом деле теряться нельзя! — сказал Ватараи, опустив меч. — Надо бить с маху, чтоб меч не застрял. — Дыхание Ватараи было неровным. — А теряешься потому, что все думаешь, перед тобой человек. Верно, лезвие попортил.
Ватараи осмотрел меч.
— Такой чудесной штучкой не одну снести можно. Отдохни и попробуй еще.
Кадзи вытер со лба холодный пот. Его лицо совершенно исказилось.
Ну нет, довольно! Что же он стоит! Подлец! Но он сейчас покажет, как, совершив преступление, все же можно стать честным. Ну, хватит размышлять, делай шаг вперед. Один только шаг! А что потом — не важно. Ван, а это правда, что у человека всегда где-нибудь найдется друг? Ты хочешь, чтобы я поверил этому? Митико, ведь ты сказала, чтобы я поступил так, как будет лучше. Молчать дальше невозможно. Прости меня, придай мне силы!
Взгляд Ватараи упал на следующую жертву. Больше колебаться было нельзя.
Чего же ты стоишь? Хватит думать! Только шаг, один шаг! Не бойся! Зачем же ты тогда пришел на этот рудник?
— Следующего! — Это снова крикнул Ватараи.
Кадзи сдвинулся с места. Нет, и ему еще под силу сделать настоящее дело!
— Стой! — Это крикнул Кадзи. Он стремительно вышел вперед. На какое-то мгновение перед ним возникло лицо Митико, но Кадзи уже сделал решающий шаг.
Наконец-то! Он уже не думал о том, что его ждет. Ватараи стоял в нескольких шагах. Когда Кадзи преодолевал это расстояние, ему пришли на память слова, сказанные директору:
«Я приехал сюда работать. А это значит, что с китайскими рабочими я буду обращаться как с людьми. Кто бы что ни говорил».
Да, именно так, кто бы что ни говорил.
— Прекратите казнь! — Кадзи не узнал своего голоса, будто эти слова за него произнес кто-то другой.
Все это было так неожиданно, что Ватараи на мгновение опешил. Но он быстро пришел в себя.
— Прочь с дороги! А то и у тебя башка слетит! — свирепо закричал он.
