расстрела на месте всех, при ком было найдено хоть какое-то оружие и, в довершение, спускал план на 50 %-ное уничтожении мужского населения восставших станиц. Для усиления красных войск на Дон прибывали все новые силы. С кораблей снимались флотские экипажи, в бой гнались резервные полки, прибывали латышские карательные соединения, формировались «коммунистические дружины» и направлялись «красные курсанты». Все перебрасываемые из Центральной России части, немедленно вводились в бой на разных участках, поочередно, и неизбежно все эти части терпели поражения. Главной проблемой повстанцев, организовавшихся в количестве 35 тысяч человек под командованием станичных офицеров, была нехватка боеприпасов. Производство патронов было поштучное, а выдавались они в расчете по 100 штук на одну дивизию.
К апрелю 1919 года терпению ЦК в Москве приходит конец. Ленин требует от Сокольникова скорейшего подавления восстания, сетуя на то, что сам процесс подавления непростительно затянулся. К восстанию в Верхнедонском округе присоединился еще и Хоперский. В начале мая 1919 года казакам удалось наладить авиасообщение с Новочеркасском. Восставшие просили А. П. Богаевского о немедленной помощи. На аэропланах из Новочеркасска восставшим пересылались патроны и по нескольку трехдюймовых снарядов ежедневно. В мае 1919 года высшим командованием Красной армии была поставлена задача расчленить и уничтожить ВСЮР. Направлением главного удара был выбран Ростов-на-Дону, на котором должны были сходиться два удара красных войск. С востока планировался удар силами 10-й армии под командованием Егорова, располагавшейся в 80 километрах от города, а с запада — силами 2-й Украинской, 8-й и 13-й армиями. Руководить столь масштабной операцией на фронт прибыл лично Троцкий в собственном поезде, привезя с собой эшелоны бригад «красных курсантов». Тухачевский в Красной армии считался недурным стратегом, и его план выглядел на первый взгляд блестяще: основные силы 10-й армии, переправившись через реку Маныч, входили бы на захваченный ранее плацдарм. 4-я кавалерийская дивизия Буденного тем временем наносила бы белым удар на правом фланге и, захватив станицы Ольгинскую и Грабьевскую, шла бы по тылам обороны белых войск. Однако тактический гений поручика Тухачевского не мог еще в полной мере состязаться с таковым генерал-лейтенанта Деникина. Тот сосредоточил корпуса С. Г. Улагая и Покровского. Дождавшись, когда красные переправились через Маныч, Деникин направил их вперед, чтобы те прорубались через большевистский фронт с тем, чтобы охватить 1 -ю армию в кольцо. Как только части Егорова вошли в столкновение с противостоящими силами ВСЮР, с двух флангов кавалеристы Покровского и Улагая начали обходное движение. 4-я кавалерийская дивизия Буденного с удивлением обнаружила не плохо защищенные тылы белых, а атакующих казаков Покровского, смявших красных конников встречной атакой. Буденный распорядился об отходе. На другом фланге С. Г. Улагай атаковал дивизию Дм. Жлобы и продвинулся вглубь большевистской обороны. 32-я и 6-я дивизии красных оказались отрезанными от своих и обнаружили, что окружены со всех сторон. Большевикам пришлось с боями вырываться из кольца окружения, однако, выйдя из одного, они сразу же попадали во второе, получившееся за счет гулявших по красным тылам частей Улагая.
С большими потерями красные отступили в село Ремонтное, куда подошла и дивизия Буденного, прикрывавшая отход всех частей арьергардными боями. Собравшись с мыслями, Егоров и его штаб решили остановить белых у реки Сал и дать «генеральное сражение» у села Ремонтное. Конные части были объединены в сводный корпус под командованием Думенко, и 25 мая 1919 года Егоров направил все 12 собранных красными кавалерийских полков навстречу белой коннице, однако они были разбиты. Тяжелые ранения получили и сами Егоров и Думенко, два красных командира дивизии и сам комиссар дивизии. Конница Врангеля вновь погнала 10-ю красную армию, бросившуюся прочь на Царицын. В тыл красным ударила конница Мамантова. На западном фланге ВСЮР части Май-Маевского в количестве 9600 человек противостояли надвигавшимся махновцам, которые занимали Мариуполь, Волноваху, станцию Кутейниково, расположенную севернее Таганрога. 1-й корпус Кутепова, в который входили Марковский полк в составе 200 человек, Дроздовский в количестве 500 штыков, Корниловский в количестве 400… В распоряжении Кутепова находился первый и единственный отряд английских танков, которые он ввел в бой 19 мая 1919 года, во время наступления его корпуса на стык махновцев с 13-й красной армией. Под станцией Гришино корпус Кутепова успешно разгромил 5 красных полков и пошел вдоль фронта 13-й красной армии, давя его единой, монолитной силой. 23 мая 1919 года в образовавшийся прорыв глубиной в 100 километров Май- Маевский немедленно направил корпус Шкуро. В трехдневных боях корпус Шкуро разгромил отступавшие части Махно. Преследуя разбитые части махновцев, белая конница устремилась к Днепру.
В стане большевиков, как это водится, поднялась паника. Был оставлен Луганск. В 13-ю армию прибыл Троцкий, немедленно распорядившийся начать расстрелы командиров, виновных, по его мнению, в катастрофе: белыми были разбиты наголову Еврейский коммунистический полк, Воронежский, 2-й Интернациональный и Особый кавалерийский полк красных…
Дойдя до Бахмута, корпус Кутепова получил в пополнение Алексеевский полк и начал развивать успех, двигаясь вдоль Северного Донца, продвигаясь на Славянск, Изюм и далее на Харьков. 6 мая 1919 года Ленин нетерпеливо телеграфировал в РВС Южного фронта, возмущаясь промедлением с расправой над казаками и, спрашивая, не нужно ли направить еще и дивизии чекистов для полного и окончательного подавления восстания. Троцкий дал распоряжение подготовить особый экспедиционный корпус, командовать которым было поручено некоему Хвесину. Корпус состоял из двух дивизий (по одной от 8-й и 9-й армий), а также 14 маршевых рот, подразделений, состоявших из красных курсантов, нескольких полков и флотских команд; в общей своей численности экспедиционный корпус достиг 40 тысяч человек. Началось наступление, однако уже на второй день был окружен Кронштадтский полк, напуганный трещотками казаков, имитирующими пулеметную стрельбу, потерял управление, был прижат к Дону и вырублен шашками. Артиллерия экспедиционного корпуса обрушила на позиции казаков десятки сотен снарядов; отвечать казакам было нечем. Они отходили, удерживая наседающую лаву красных на каждом возможном рубеже. К 25 мая Троцкий снова выпустил приказ, содержащий призыв к полному уничтожению станиц, которые могут оказать сопротивление на пути экспедиционного корпуса. При каждом крупном подразделении были учреждены команды факельщиков для поджога домов в занятых станицах. Н. Э. Якир приказал расстреливать каждого второго из не успевших убежать из сопротивлявшихся станиц мужчин, стариков и детей. На непокорные станицы обычно обрушивался град снарядов, продовольствие отнималось, а домашние животные уничтожались. У станицы Вешенская день и ночь работала переправа, позволяя бегущим от красных карателей жителям перебираться на другой берег Дона. На низком берегу Дона казаки заняли свою последнюю линию обороны. Укреплялись, рыли траншеи, возводили спешным порядком блиндажи. Красные части вышли на правый берег Дона и начали обстрел лагеря беженцев, разнося ветхие времянки непрерывным артиллерийским огнем. Окопавшиеся пулеметные расчеты красных открывали огонь по любой движущейся цели, которую могли заметить при дневном свете. От каждой казачьей сотни назначались 1–2 отменных стрелка, которых снабжали достаточным количеством патронов, чтобы прицельно бить по пулеметчикам и красным наблюдателям.
В эти непростые для судеб русских армий дни в Ставрополе 6 мая 1919 года состоялся Южно-Русский Церковный Собор, образовавший временное Высшее Церковное Управление на Юго-Востоке России, объединившее все находящиеся вне советской власти епархии. Отдельно управлялись сначала епархии в Сибири и на Дальнем Востоке, не установившие связей со Ставрополем.
Это сугубо церковное событие явилось значительным поддерживающим и воодушевляющим фактором для представителей Белого движения, придающим освященность всему Белому делу, вопреки распространявшейся большевиками версии о том, что Святейший Патриарх Тихон «не поддержал Белого движения».
