Оставляя клубы пыли, мчалась в сторону Шепетовки эмка. Вместе с Лукиным в машине ехали интендант 1 ранга Маланкин и старший политрук Батманов. Командарм думал о предстоящих боях. Соединения и части 16-й армии были укомплектованы техникой и оружием, наиболее современными по тому времени. Он понимал, что во взаимодействии с соединениями, действующими южнее 16-й армии, можно нанести серьезный урон врагу, оттягивая на себя войска противника, быстро продвигающегося в направлении на восток.
Каково же было удивление командарма, когда, прибыв в Шепетовку, он увидел, что 17-я танковая дивизия полковника Корчагина не разгружается, а, наоборот, грузится в эшелоны.
— Что тут происходит? — недоуменно спросил Лукин командира дивизии.
— Приказано со штабом через полчаса отправляться, — растерянно ответил Корчагин.
— Куда? — удивился Лукин.
— Не могу знать, товарищ командующий.
— Кем приказано?
— Комендантом.
— Каким комендантом?
— Военным комендантом станции Шепетовка.
— Что за чепуха? Где комендант? Прекратить погрузку!
Подчиненные редко видели своего командарма резким, взвинченным. Но сейчас Лукин не мог сдержать себя. На станции творилось что-то невообразимое. Ревели моторы танков, ржали кони, гудели паровозы и автомобили, ругались командиры, отдавая команды, — все превратилось в невероятный хаос.
С трудом разыскали коменданта. Высокий сутулый капитан с землистым лицом, увидев генерала, обрадовался, посветлел лицом, и даже тощая его фигура выпрямилась.
— Кто вам дал право распоряжаться войсками, капитан? — безуспешно пытаясь сдержать гнев, спросил Лукин.
Капитан сразу сник. Он растерянно моргал белесыми ресницами, хотел что-то ответить, но, осмотревшись, нерешительно предложил Лукину:
— Зайдемте в комендатуру, товарищ генерал.
Лукин приказал Маланкину и Батманову следовать за ним. Пока шли к зданию вокзала, Лукин начал чуть остывать. Так с ним иногда бывало. Он мог сорваться, повысить голос до крика, но тут же сдерживал себя, помня, что крик — плохой помощник в деле. А дело, он понимал, слишком серьезное, чтобы этот капитан мог самовольно взять на себя такую ответственность.
Войдя в комендатуру, капитан предложил генералу сесть, а сам, насколько позволяла его сутулая фигура, выпрямился и доложил:
— Получен приказ Ставки Главного Командования о перенацеливании эшелонов с войсками шестнадцатой армии на смоленское направление.
— Когда получен приказ?
— Сегодня утром всем военным комендантам железнодорожных станций сообщены номера эшелонов, которые приказано срочно повернуть в район Орши. Те части, которые уже разгружаются в местах сосредоточения, приказано погрузить вновь и отправлять по указанному маршруту. — Капитан помолчал, видимо давая время успокоиться и генералу, и себе. Видя, что Лукин молчит, тихо добавил: — Очевидно, не нашли штаб вашей армии, и приказ отдан через Управление железнодорожных сообщений Генштаба.
— Да, очевидно… — рассеянно произнес Лукин. — Конечно, не нашли. Мой штаб где-то на колесах. — Лукин затушил докуренную до самого мундштука папиросу, резким движением поправил фуражку. — Ну что ж, будем выполнять последний приказ.
— Разрешите, товарищ генерал? Рекомендую занять комнату помощника начальника станции. Там есть телефон, налажена связь.
— Хорошо, спасибо.
Капитан стоял навытяжку, ожидая приказаний.
— Прежде всего навести порядок, прекратить неразбериху. — Лукин говорил это не только коменданту, но и стоящим тут же интенданту Маланкину и старшему политруку Батманову. — Строго соблюдать график погрузки. Очередные подразделения отвести от станции и по возможности укрыть в садах и парках. Скопление войск на станции недопустимо: слишком желанная цель для фашистских летчиков. И уберите со станции всех лишних. Кстати, — повернулся он к капитану, — что это за скопище командиров в здании вокзала и на привокзальной площади?
— Мобилизованные командиры, товарищ генерал. Их несколько сот, — ответил капитан и пожал худыми плечами. — Ума не приложу, что с ними делать. Никто им толком не разъяснил, где находятся их части.
— Хорошо, найдем им дело. Пока передайте им, чтобы ждали моих распоряжений.
Внезапно, заглушая паровозные гудки, станционный гвалт, раздался пронзительный вой, и здание вздрогнуло от близкого разрыва бомбы, зазвенели разбитые стекла.
Вражеские самолеты, делая заход за заходом, бомбили Шепетовку. Несколько бомб попало в пакгауз, были разрушены некоторые пристанционные постройки. Появились первые раненые. Но тут произошло непредвиденное. Самолеты еще не успели сбросить весь свой смертоносный груз, как в центре города поднялась стрельба. Она не прекращалась и после того, как самолеты, отбомбившись, ушли на запад.
— Петр Петрович, — обратился Лукин к Маланкину, — немедленно организуйте отряды и прочешите улицы. Командовать отрядами поручите командирам из частей корпуса. Возможно, немцы выбросили десант.
Вскоре к командарму привели семнадцать задержанных. Все они оказались выходцами из Западной Украины, все были вооружены немецкими автоматами. При допросе они сознались, что налет немецкой авиации и бомбардировка вокзала явились для них сигналом к выступлению.
— К какому выступлению? — удивился Лукин. — Неужели ваша кучка предателей надеялась на какой-то успех? Вы прекрасно знаете, что в городе много советских войск. Не морочьте голову и признавайтесь, с какой целью заброшены в Шепетовку?
После недолгого молчания задержанные признались, что по заданию немецкого командования они должны были захватить склады и удерживать их до подхода гитлеровцев.
— О каких складах они говорят? — спросил Лукин коменданта.
— В Шепетовке и ее окрестностях располагаются склады всех видов снабжения Киевского военного округа.
— Юго-Западного фронта, — поправил Лукин.
— Так точно, Юго-Западного фронта. Много складов с боеприпасами и продовольствием.
— Почему не эвакуируют?
— Вы же видите, товарищ генерал, не хватает эшелонов для отправки ваших войск. А тут еще беженцы одолевают и встречный поток…
— Какой поток? — не понял Лукин и, не дождавшись ответа, приказал: — Немедленно вызовите ко мне всех начальников складов.
Комендант отправился выполнять приказание, а Лукин попытался связаться с Тернополем, где размещался штаб Кирпоноса. Но связи не было.
Лукин сидел возле телефона и машинально барабанил пальцами по крышке стола.
— Вот почему фашисты не бомбят склады: надеются захватить целехонькими. Надо найти возможность эвакуировать склады. Комендант бессилен. — Лукин посмотрел на Батманова: — О каком встречном потоке говорил капитан?
— Я не понял, товарищ генерал. А вот беженцы действительно наседают.
Через Шепетовку непрерывным потоком двигались на восток люди. Они уходили дальше от орудийного грохота, воя бомб, пожаров. Кое-кто толкал впереди себя тачку, груженную пожитками. На узлах и чемоданах сидели дети. Кое-кто прилаживался на бричке. Но большинство беженцев тащили на себе детей, узлы, чемоданы, корзины.
Колеса обгонявших этот поток автомобилей поднимали в безветренном, знойном воздухе густую пыль. Она въедалась в потные лица, слепила глаза, перехватывала дыхание.
