Полчаса спустя они взлетели. К тому времени, когда самолет достиг предельной высоты, Юниор выпил три двойных порции виски. На маленьком экране, вмонтированном в спинку переднего кресла, шел кинофильм с Чарльзом Бронсоном. Юниор вызвал стюардессу с зелеными глазами и ярко-красными ногтями и, крепко держа ее за руку, заказал еще две унции скотча и пару наушников. Стюардесса кивнула, энергично пытаясь высвободить свою руку.
Юниор удобнее устроился на сиденье. Позади него проповедница тихо читала Библию. Волна гнева и негодования накатывалась на него каждый раз, когда она переворачивала страницу. Но не это было главным. Раса, вероисповедание и цвет кожи — для него ничего не значили. Свобода во всем — вот главное! И пусть сливки поднимаются наверх! Он выпил еще немного скотча и вытер подбородок тыльной стороной ладони. Глаза Бронсона на экране сузились, а через минуту его изображение на экране с большими хромированными автоматами в каждой руке затуманилось.
Юниор заморгал, пытаясь сосредоточиться. Звуки выстрелов все еще раздавались в его затуманенной голове, о чем-то кричала в фильме девушка.
И ему захотелось, чтобы легкомысленная девчонка из Игнасио села ему на колени. Тогда все было бы прекрасно.
Глава 17
Констебль Кристофер Ламберт расстегнул на рубашке пуговку и почесал грудь — его рубашку в автоматической стирке явно перекрахмалили. Раздраженно он распределил револьверы на бедре.
Два часа пополудни и восемьдесят четыре градуса в тени. Ни ветерка. Поток движения вдоль Джорджия-стрит в обоих направлениях едва ощутим. Ламберт зевал. Выхлопные газы досаждали ему. Он чувствовал, что отравлен ядовитой окисью углерода, жарой и скукой. Женщина в тонком полупрозрачном белом летнем платье прошла мимо по тротуару, но он едва обратил на нее внимание.
— Ей хорошо, — сказал, глядя вслед женщине, констебль Пол Фэрт.
Ламберт пожал плечами. Он был измучен жарой.
— Жара допекла тебя? — спросил Фэрт.
— Я что, жаловался?
— Но у тебя сыпь.
— Это от рубахи, в ней слишком много крахмала.
Они приближались к перекрестку Джорджия и Денман. Светофор стал желтым. Побитый фургон «фольксваген» ехал за ними по наружной полосе.
Фэрт сосредоточенно ловил окружающие звуки, одновременно внимательно следя за светофором, и едва тот переключился на зеленый, убрал ногу с тормоза и нажал на газ. Автомобиль рванулся вперед.
«Фольксваген» предупредительно прогудел. Ему явно был нужен новый глушитель. И в это мгновение желтое пятно выстрела пронеслось перед «аспеном». Фэрт нажал на тормоза. Ламберт скользнул по сиденью, ударившись коленом о металлический край компьютера. Слова проклятий утонули в визге шин по асфальту.
— Сволочь, проехала светофор! — сказал Фэрт.
Ламберт тер колено и, не отрывая глаз, следил через окно, как водитель желтого «корвета» пытался сохранить управление маленьким автомобилем. Через минуту «корвет» промчался вниз по Джорджии к парку Стенли, проскользнув в небольшую щель, образовавшуюся в плотном потоке машин.
Ламберт наклонился вперед, включив сирену и мигалку. «Корвет» занесло, когда он круто срезал три полосы, чтобы повернуть на однополосную дорогу, которая шла вокруг парка.
— Ты знаешь, какая разница между «корветом» и кактусом? — спросил Ламберт.
Фэрт не ответил, сосредоточившись на управлении машиной.
— У кактуса шипы снаружи, — сказал Ламберт.
Фэрт свернул в парк. Они проскочили мимо бледно-коричневого склада, наклонных крыш Ванкуверского королевского яхт-клуба и сотен пришвартованных парусных судов с мягко качающимся лесом мачт.
За сотню ярдов перед ними «корвет» вдруг сделал лихой разворот и остановился. Водитель был еще в машине, когда они поравнялись с ним. Сирена «аспена» стонала и визжала, мигалки тяжело вращались и вспыхивали. Ламберт подъехал и выключил сирену. Он и Фэрт вышли из своего служебного автомобиля и подошли к «корвету». Водитель откинулся назад на сиденье, заложив руки за голову. Его лицо скрывали большие зеркальные солнечные очки. На нем была пара мини-наушников.
Фэрт потянул штепсель, голова мужчины дернулась, и солнечные лучи вспыхнули в серебряных линзах очков.
— Не будете ли вы добры выйти из автомобиля, сэр, — сказал Ламберт.
— Да, конечно. — Мужчина неловко выбрался из «корвета». Он улыбнулся и сказал: — Эй, я Лэрри Снэп. Есть проблема?
— Могу я посмотреть ваши водительские права?
Снэп передал права.
— Гонки на черный пояс? — спросил он. — Вам что-нибудь это говорит?
— Вы проехали на красный свет там, на пересечении Денман и Джорджии, — сказал Ламберт.
— Я?!
— А почему же, вы думаете, мы гнались за вами?
— Гнались за мной? — Лэрри Снэп удивился, перевел взгляд с Фэрта на Ламберта и обратно, будто подозревая, что они шутят.
— Вы не слышали сирену?
— Я был в наушниках. Прослушивал пленку. И уже получил много предупреждений, — просительно сказал он. — Еще один прокол окончательно лишит меня прав.
Фэрт раскрыл записную книжку и достал ручку.
— Сойдемся на нескольких талонах Спрингстин?
В книжке Фэрта оставалось пять талонов. Это было вполне приемлемо.
Лэрри Снэп поднял руки.
— Если я не могу управлять машиной, черт возьми, может, я смогу объяснить причину штрафа за мою маленькую птичку? — пошутил он.
— Всего хорошего. — Фэрт повернулся к нему спиной.
— А вам, парни, дважды всего хорошего, — сказал Лэрри Снэп. По-видимому, он хотел сказать, что они не должны держать на него зла.
Теперь, когда они оказались в парке, у Фэрта и Ламберта не стало выбора, и они медленно проехали мимо арки Ламбермана и бассейна Парк-Боард, который был полон песка и мусора. С дороги открывался широкий вид на горы северного побережья и внутреннюю часть гавани. Ламберт увидел, как по дороге движется автобус, подобно ярко-оранжевому морскому жуку, и показал на него Фэрту. Затем они пересекли виадук, откуда хорошо был виден мост Львиные ворота. Здесь под сенью деревьев было прохладно, тем более что со стороны океана дул легкий бриз. Ламберт взглянул на часы. При той скорости, с которой они ехали, вернуться на Мэйн, 312 удастся лишь к концу смены. Они медленно миновали поворот на второй пляж и модный ресторан со стеклянным куполом.
— Ты когда-нибудь обедал здесь? — спросил Фэрт.
— Никогда.
— Я слышал, что кухня тут хорошая, но обслуживание паршивое. — Он замолчал, задумавшись. — А может, это мне говорили о другом ресторане, не помню.
Девушка в желтом бикини выбежала из редкой полосы деревьев, которая отделяла дорогу от стены набережной и океана. Ламберт подумал, что желтый цвет как нельзя лучше подходит для солнечного дня. Девушка помахала ему. Удивленный, он приподнялся на сиденье и помахал в ответ. Девушка закричала и побежала за автомобилем.
Фэрт выехал на боковую дорогу.
