годах юности?
— Да, мой господин. Должна сказать сотворение грехов учащалось далее в геометрической прогрессии. Особь становилась старше, падение в бездну лишь ускорялось.
Мой господин?… — Супербия замкнулась.
— Я весь во внимании, любовь моя — нежно поддержал ее Гай
— Я осмеливаюсь надеяться, что нашла замену…
— Сейчас не время! Мы пока не слышали покаяния! В их воле обрести прощение!
— Да…, умоляю не винить мою самонадеянность., - Мерлин наклонила прелестную головку.
Гай повернулся к погруженной в раздумья Софии. Несколько мгновений он молчал, грустно улыбаясь. Отвлекся, не слушал ее мысли
Софи! Принцесса! Твоя последняя речь.
Женщина вздрогнула, подняла на него глаза, наполненные нежностью.
Старик дрогнул перед сверкающей волной, пронизавшей его насквозь. Тепло, подаренное Софией, пронеслось вместе с кровью по всему телу, заставило сердце забиться сильнее во сто крат. Он испуганно отвел взгляд.
Она видела, как лицо Гая посветлело, как блеск сапфировых кристаллов расплавился, превращаясь в патоку, губы дрогнули, приоткрылись.
Мир закружился вокруг них в красочном калейдоскопе, унося прочь от Дома на Холме. Туда, где царят любовь и ласка. Где его руки завязывают шелковый платок на ее глазах, а губы дарят нестоящее волшебство…
НЕТ!
Сотканная фантазия застыла, превратившись в потрескавшуюся от времени гравюру. Пергамент истлевал на глазах, разлетаясь пылью.
Не смей управлять моим разумом!!!!
София испуганно взглянула на Гая. Лицо его осунулось, выделяя скулы и острый словно клюв нос, глаза налились тьмой. Он спешно прикрыл его руками, приостанавливая превращение.
Супербия, прервав речь, замерла в недоумении. Стражи один за другим приблизились к судье, внимательно наблюдая за происходящим. Семеро гротескных фигур, застывших, не сводящих глаз с сидящего на возвышении сгорбленного старца, вызвали у людей невольный трепет.
Гаспар, шагнув к Сибилле, взял ее за руку, девушка прижалась к французу, благодарно улыбаясь. Аннет вытерла слезы и приблизилась к толстяку с другой стороны. Месье Рибо, смело обнял обеих, защищая. Кирилл не тронулся с места, но не сводил с Софии тревожного взгляда. Только позови, я защищу тебя — шептали его глаза.
Глупец! От кого ты собрался меня спасать? От меня самой?
Лишь Катрина безучастно застыла у окна. Пока Супербия перечисляла совершенные грехи, ее лицо ни разу не дрогнуло. Оставалось холодным словно лед, надменным и насмешливым.
Если не двигать губами, то нити, уже не доставляют боли. Катрина осторожно ощупала раны, прикидывая вариант шлифовки.
Две сверху, две снизу. Если не дергаться, то заметных шрамов не останется.
Скривившись от негодования, отвернулась к окну.
Какое ей дело до ряженых шутов, что придумали этот безвкусный, плебейский розыгрыш? Безусловно, надо было уезжать сразу, когда стало ясно, что номер, который она оплатила на многие годы вперед, занят наглым самозванцем. Каждая минута пребывания в отеле лишь утверждала ее в мысли, что пора покинуть его. Что ее останавливало? Появление замарашки Хелен Гринберг и бывшего жениха были последним предупреждением. Теперь она расплачивается за собственную глупость. Осталась, чтобы выслушать бред обнаглевшего юнца. Это беспокоило ее меньше всего. Стоит им уехать, Кир приползет на брюхе, словно нагадивший пес и начнет лизать ей руки. Надо выбраться отсюда, чтобы немедленно заявить в полицию. Ее изуродованное лицо станет причиной пожизненного заключения мерзавцев, устроивших сумасшедший балаган. Извращенцы заплатят ей жизнью! Все до единого сгниют в тюрьме. В первую очередь она отыграется на девице с лицом Мерлин Монро. Как ей удалось добиться такого удивительного сходства? Уже завтра его покроют не менее уродливые шрамы.
Катрина наслаждалась от предвкушения мести, которая постигнет одного за другим, дойдя до наказания главного негодяя, она ясно представила его колесованным и умоляющим о милосердии. Низ живота налился кровью, подчиняясь грубой фантазии. Женщина почувствовала невольное сексуальное возбуждение
Высокий блондин из свиты, немедленно повернул голову, втянув ноздрями запах ее трепещущего тела, приблизился к Катрине…
Не обращая ни на кого внимания, Люксурия, смело приподнял юбку, и, тронув промежность, поднес руку к лицу, закрыл глаза, наслаждаясь ароматом возбужденной плоти.
— Ты позволишь, господин? — обернулся он к старику на возвышении. И не дожидаясь разрешения, страж Похоти подхватил женщину на руки и вынес ее из зала.
— Знаешь, садомазохистские фантазии возбуждают меня сильнее прочих. Я не смог сдержаться. Поверь, этот опыт станет для тебя неоценимым, так что не в твоих интересах сопротивляться, киска!
Заштопанный рот испуганной женщины скривился в немом крике.
— Как видим, обвиняемая столь возжелала крови, что не замедлила привлечь внимания нашего самого чувственного собрата. Он мастер уловок, которыми пользуются женщины для возбуждения угасающего либидо. Всегда держит нос по ветру! — Гай захохотал, вернув себе прежний вид старика.
— Софи! — его голос заставил женщину вздрогнуть — мне жаль отвлекать тебя от несбыточных мечтаний, но пришло время выступить с защитой.
— Я не хочу. — отрезала она.
Гай удивленно вскинул брови, несколько мгновений разглядывая ее словно видел впервые.
— Не плохо.
— Не важно.
— Ты удивляешь.
— Странно, что тебя можно еще чем-то удивить.
— Вижу, ты устала.
— Немного.
— Позволь пригласить тебя на небольшую прогулку в парк.
— Ты разогнал пауков?
— Давно.
Кирилл внимательно следил за происходящим. Лицо старика оставалось спокойным, в то время как выражение глаз Софии не позволяло сомневаться в происходящем. Она влюблена.
И не скрывает этого. Если бы не катастрофическая нереальность происходящего, он мог бы это объяснить стокгольмским синдромом. А пока…
— Если защита не желает выступать с речью, то позвольте мне… — нерешительно произнес Кирилл
— Опля! А почему так боязно? Свидетель наберитесь смелости! Вы же знаете покинувшую нас Катрин лучше всех. Пока не вернулся со свежими впечатлениями Люксурия, желтая майка лидера на Вас! — поддержал его старик.
Кирилл, проглотив насмешку, откашлялся, собираясь с силами. Показушный процесс, нелепые правила, вокруг одни идиоты, извращенцы и потерявшая голову любимая женщина.
— Постараюсь быть кратким.
