— Так чем ты готов пожертвовать во спасение, дитя мое? — подсказал ему сидящий на высоком стуле рефери
Француз протер загривок, смущенно кашлянул, не отвечая. Было видно невооруженным взглядом, что его мысли мечутся, словно потревоженные в улье пчелы.
— Я готов пожертвовать половиной желудка, согласен на резекцию. Вот. — произнес несчастный в надежде взглянув на Гая, который со смеха сполз на пол.
Стражи согнулись от хохота. Малыш Бо, повалился на спину, повизгивая и похрюкивая одновременно.
Придется снова менять пеленки, — мелькнула мысль в голове Софии, оторопевшей от происходящего.
Насмеявшись от души, вытерев слезы, Гай взобрался обратно на стул
— Да, чувства юмора и смекалки у господина Рибо не занимать. Что скажете, господа? — обернулся он к стражам.
— Мы принимаем жертву, господин! Толстяк нам по душе. Он расстанется со своим главным богатством — ответил Ребенок, поддерживая сползший подгузник.
— Можете сесть Гаспар, вы прошли испытание.
— Принцесса! Ау! Посмотрите на меня — обратился Гай к Сибилле.
Но глаза позеленевшей от страха девушки остановились в одной точке. Она смотрела на лестницу, ведущую на верхние этажи.
София невольно повернула голову и прищурилась. Не может быть. На площадке между ступенями уютно расположилась крупная черная собака- лабрадор.
— Дольчи? — послышался тихий голос девушки.
Собака мгновенно поднялась и завиляла хвостом.
Аннет повернула к Сибилле удивленное лицо. Потом сама взглянула на лестницу, но ничего не увидев там, сказала
— Я оставила его в питомнике.
Сибилла, не веря ушам, вскочила с дивана, и, не обращая внимания на стоящих в оцеплении стражей, подошла к лестнице — Дольчи!
Через минуту, поникшая, словно сорванный ветром цветок, она вернулась на место.
— Извините, мне показалось… Галлюцинации продолжаются.
София взглянула на лестницу. Действительно, собака исчезла.
— Бывает, что касается человекообразных улиток, то с утра и не такое мерещится — успокоил ее Гай — можете спросить у Софии! Она не даст соврать.
Девушка вздрогнула.
Англичанин невозмутимо продолжал
— Обрати внимание, дорогая. Ты прекрасно освоилась в банном халате, стоимостью двадцать евро. Расцвела, словно чайная роза. Итак, не будем отнимать драгоценное время. Желаешь покаяться? Мы все во внимании!
— Можно я присяду? Голова кружится… - жалобно пискнула Сибилла
— Конечно! Дамы имеют право раскаиваться сидя!
Тонкие колени надломились, девушка без сил опустилась рядом со своим защитником Гаспаром. Чувство локтя вернуло ее безжизненному лицу краску.
— Я не знаю, — голос бедняги дрогнул, — почему так произошло. Словно бес попутал. По почте мне как члену клуба Москино пришел закрытый пользовательский каталог с будущими новинками. Это элитарный клуб, где ограниченное число участников. Даже этот факт не спасал ситуацию. Сейлс предлагал воспользоваться уникальным предложением и заказать новинки на сайте с кратковременным доступом. Предложение имело силу лишь ограниченный срок. Денег взять было неоткуда. Попыталась попросить у отца, но, зная мою страсть, он урезал карманные расходы. Кредитные карточки опустели, новые банк потерявшему доверие клиенту не выдавал. И вдруг одна клиентка делает предоплату за курс омолаживающих процедур наличными. Дотронувшись до ее денег, я потеряла разум. Вот оно — исполнение мечты. Ничего не стоит их взять. Но и возвращать не хотелось.
В этот момент в офис по стеночке зашел Марко, он последнее время расцвел от любви. Укол ревности поставил точку под моими сомнениями. Видеть его больше здесь не могу, его счастливое лицо, улыбки, предназначенные чужой женщине. Ненавижу!
Отец выгонит его в тот же миг, как узнает о краже.
Вот так все и случилось….. — Сибилла сжалась, боясь очередного истеричного выпада со стороны Аннет.
— Дочка, что же ты натворила… — подал голос Гюнтер, сидевший напротив, — ради новых туфелек пойти на двойное преступление. Я был уверен до сегодняшнего дня, что, уволив несчастного, избавился от вора, что совершил благой поступок. А как, оказалось, обидел ни в чем не повинного калеку.
Фройляйн Коппельмауэр сгорбилась и прикрыла голову руками. Ее плечи затряслись от рыданий.
Нищий страж, подойдя к ней, нагнулся, глубоко втянул ноздрями воздух и застыл подобный изваянию.
— Мой Господин, — раздался его голос — я чувствую нотки сожаления о содеянном зле.
— Считаешь ли ты, любезный Аватария, что грешник достоин прощения? — строго спросил Гай
— Пока не уверен…
— Стойте! Послушайте меня! — долговязый Гюнтер Коппельмауэр одним шагом оказался рядом с дочерью.
— Накажите меня. Только моя вина, что дочь выросла алчной циничной мещанкой. Если бы пошел наперекор воли родителей и забрал принцессу из приюта раньше, пока мир ее ценностей не населили модели из журналов, то она бы не упала столь низко!
— Гюнтер, нет, умоляю. — Хелен встала рядом с любимым. — Мне не жить без тебя. Если ты готов пожертвовать собой ради дочки, то я разделю с тобой наказание. Будь проклята скамейка в саду, на которой протекало унылое существование. Я туда не вернусь.
Сибилла, подняла на отца заплаканные глаза.
— Папа! Не надо! Я виновата, и готова ответить. Иначе призрак погибшего Марко не даст мне покоя. Он уже прислал своего поводыря.
— Детка, ты сошла с ума? О чем ты? — Гюнтер присев на корточки, обнял дочь.
— Неважно. Не вмешивайся, умоляю.
Страж вновь втянул носом воздух и удовлетворено улыбнулся.
— Я чувствую, что мои первые ощущения оправдались. Она раскаивается искренне. Мы может даровать ей шанс.
— Согласен. Дело за жертвой. — сказал судья
София, не справившись с негодованием, вскочила на ноги.
Гай с удивлением повернулся — Что такое?
Не обращая внимания на его мысленный вопрос, не отвечая на него, она вышла вперед.
— Хочу понять, почему большинство из вас знает, что здесь присутствует человек, виноватый не менее господина Гюнтера в дурном воспитании дочери. Ее мать, оставившая малышку в приюте, не вспоминающая о ней, и даже сегодня, догадавшись, что стоит рядом с единственным родным существом, не пролившая ни единой слезинки от радости. Где Катрина Лешер, должная разделить ответственность?
Ответом ей стали два людских крика слившихся в один, который многократно отразившись эхом от
