Рука Гая открыла грудь Софии. Нагнувшись, он слегка сдавил розовый сосок зубами.
Женщина вздрогнула, изогнувшись от нахлынувшего желания, застонала.
Пора вернуться в милый уютный дом, где нам никто не помешает.
Что с ней стало? Куда подевался стыд, стеснения, напряженность, скованность? Она обезумила в его руках, расслабилась, раскрылась, забыв обо всем на свете. В первую очередь о том, что кровать стоит напротив широко распахнутого окна с раздернутыми занавесками.
Она жила лишь мгновением, которое мечтала превратить в вечность. Старушка, замершая в окне дома напротив, играла в ее жизни самую незначительную роль.
Устав от любви, они с головой нырнули в детство. Вызвав такси, отправились в огромный луна парк, разбитый на набережной Уши.
Весь вечер смеялись как сумасшедшие, превратившись в беззаботных подростков, играли в лотерею, получая один за другим нелепые пушистые призы, которые тут же раздаривали счастливым малышам. Наелись от души мороженного, сахарной ваты и глазированных яблок. Накатавшись на всех аттракционах, нацеловавшись вдоволь в комнате страха, поздней ночью отправились домой пешком.
Останавливаясь на пустынных улицах, падали на лавочки, вновь и вновь отдавались вспыхивающей страсти.
София потеряла счет времени.
Они вернулись, лишь когда первые лучи солнца осветили горизонт над Леманом.
Наступало их последнее утро.
Лишь взглянув на него, София поняла, что время пришло.
Гай не поднимая глаз, подошел к коммуникатору на стене и, набрав номер, вызвал такси.
Она стояла рядом, боясь вздохнуть. Что-либо говорить было бесполезно, умолять тем более. Если бы он захотел, то остался бы с ней. Значит, решил по другому. Решил давно, еще до их встречи.
— Я провожу тебя, — прошептала она.
Гай поморщился от боли и ничего не ответил.
Они сели рядом на заднее сидение прибывшей машины, стараясь, чтобы тела более не соприкасались. В голове Софии царила абсолютная пустота, ни одна мысль не рожалась, ни одна не приходила извне. Гай перестал разговаривать с ней. Ее сознание постепенно погружалось в вакуум.
Такси, обогнув город, поднявшись на небольшой холм, остановилось возле шлагбаума. Высокий забор из органического стекла окружал территорию клиники. Дверь охранного пункта распахнулась, небольшого роста сухонький мужчина в униформе быстрым шагом направился к остановившейся машине.
— Месье Лендол! — услышала София его взволнованный голос.
Гай вышел из машины и, пряча лицо, жестом приказал охраннику подождать.
Потом протянул руку к Софии, помогая ей выйти.
Она боялась взглянуть ему в глаза. Отсчитывала мгновения, мечтая исчезнуть, провалиться сквозь землю.
Ну, вот и все, любовь моя.
Голос Гая возник в ее голове. София подняла глаза и ахнула.
Он плакал. Слезы струились по впалым небритым щекам. Синие глаза приобрели изумрудный оттенок.
— После смерти Виктории я плачу впервые. — произнес он вслух. Подняв руки, снял с шеи цепочку со змеиным медальоном, протянул его Софии.
— Сохрани его. Мое время пришло.
София машинально протянула руку, забирая украшение.
— Захочешь бесплатно сбросить пару десятков лет — просто одень! — попытался пошутить Гай.
Губы Софии не дрогнули.
— Я должен идти.
— Да.
— Береги себя.
— Да.
— Постой! — София схватила Гая за руку — Умоляю! Скажи, что нас ждет…там, за порогом?
Гай замер в недоумении, он пристально взглянул ей в глаза, пытаясь прочесть скрытые мысли. Их не было.
Отступил на шаг.
— Гай! Это единственная просьба. Ответь.
— Бесконечность.
София замерла, не сводя глаз со стоящего напротив мужчины, который за несколько мгновений из пятидесятилетнего мужчины превратился в восьмидесятилетнего уставшего старца.
Таков я на самом деле, любимая. Прощай.
Бросив на нее взгляд полный тоски, старик повернулся и шаркающей раскачивающейся походкой направился к ожидающему его охраннику.
— Месье Лендол! Вы заставили нас поволноваться! Уже второй день как нас донимает французская полиция. У доктора Саммуэля закончились доводы, объясняющее отсутствие больного. Мы пошли на уступки, отпустив Вас лишь на уикенд, но Вы злоупотребили нашим доверием, пропали почти на неделю.
Идя рядом с охранником, отчитывающим его словно провинившегося хулигана, Гай хранил молчание. Его усыхающее на глазах тело сутулилось все сильнее, голова поникла, ноги в коленях дрогнули. И если не помощь со стороны, он бы споткнулся на ровном месте.
София, забыв о дыхании, провожала их взглядом, пока оба не скрылись за поворотом аллеи.
Он попросила таксиста подождать и направилась к домику охраны.
Сотрудник, проводивший Гая в клинику вернулся спустя несколько минут.
— Месье Фабьен, — прочтя имя на бейдже, — обратилась к нему София.
— Да, мадемуазель, — мужчина вежливо улыбнулся. — Вы родственница месье Лендола, как я понимаю?
София утвердительно кивнула.
— У меня будет к Вам просьба, месье. Я очень волнуюсь за… дядю. Последнее время его здоровье сильно пошатнулось. Безусловно, наш телефон есть у лечащего врача сэра Гая. Но, могу ли я просить лично Вас, сообщить мне немедленно, если с. дядей что-то случится. Вот номер.
Охранник несколько минут размышлял, понимая, что, согласившись, он нарушит строгие инструкции. Личные дела пациентов находятся под контролем врачей. И никто из персонала под угрозой увольнения не смеет придавать огласке подробности, хранящихся в тайне.
— Умоляю Вас, ради всего Святого. Лишь один звонок по этому номеру, обещайте! — София разрыдалась, доставая из кармана сумочки пятьсот евро.
Сердце стража дрогнуло.
— Хорошо. Давайте номер!
— Кларисса, я в шоке. Говорю тебе, со вчерашнего дня потеряла рассудок. Взяла грех на душу, позавидовала твоим рассказам о развлечениях жильцов. Каюсь! То, что вчера творила эта потерявшая стыд парочка перешло все границы. Ты только представь себе, подруга. Вернулись после обеда с прогулки. Сразу бегом к себе, в спальню. Окна нараспашку, занавеси отдернуты, устроили секс марафон прямо на моих глазах. Ну я, конечно, не все видела, стыд то какой! Так немного подсмотрела, исподтишка.
Что рассказать? Такого разврата не было даже на тех дисках, что прятал от меня покойный Клаус. Знаешь, если бы закон позволил мне установить камеру наблюдения за этими жильцами, то, продав записи, я бы не волновалась за будущее.
Потом вызвали такси, уехали, вернулись уже за полночь, я спала. Не знаю, продолжили ли они свои игрища, сил подниматься из постели уже не было.
