смерть в автокатастрофе по вине рыжеволосой сумасшедшей не входила в мои ближайшие планы. Хотя в последнюю пару дней, надо признать, смерть так часто подходила вплотную, что ее дыхание сделалось если не привычным, то, по крайней мере, не очень пугающим. Утомляющим оно стало, вот что. Как на войне.
Чтобы хоть немного сбавить резвый темп вождения, к какому была склонна Алиса, я велел ей свернуть с трассы чуть раньше, чем требовалось. Но тут же пожалел об этом, так как по узким улочкам дачных поселков она неслась немногим медленнее.
«Я бы тоже не боялся смерти, если бы после нее меня ждал гарантированный рай в степи возле моря», – подумал я.
Можно даже предположить, что, учитывая несовершенство мира, я бы при подобных гарантиях к смерти стремился. Возможно, но не факт. Хотя бы потому, что у жизни есть такое очевидное преимущество, как любовь и близость с любимым человеком. Однако кто знает, что будет позволено нам за гранью? Благодаря Северному Оленю кое-что я уже знал. И, судя по тому, что делала Алиса в гроте на пляже, позволено будет не так уж мало. Так что библейская целомудренность рая представлялась мне теперь не более чем глупой сказочкой или никем не понятым иносказанием. Но все же стремление к смерти для человека противоестественно, на мой взгляд, так что бездумное лихачество ничем нельзя оправдать.
Наконец мы остановились у нашего с Катькой дома. Я выбрался из машины и дал команду компьютеру отворить ворота.
– Куда ставить? – спросила Алиса, опустив стекло.
– Да куда угодно, – лениво отмахнулся я.
Алиса фыркнула и въехала во двор по дорожке, присыпанной снегом. Я закрыл ворота и подождал на крыльце, когда она догонит меня. Мелькнула мысль предупредить ее, что прямо в холле за дверью лежит покойник, привезенный Эдиком, но я решил промолчать. Если уж Алиса попортила мне нервы неаккуратной ездой, то что мешает мне немного попортить нервы ей?
Я пропустил ее вперед и только потом переступил порог. Однако реакция Алисы на лежавший возле журнального столика труп в черном пластиковом мешке показалась мне на редкость спокойной.
– Это случайно не то, о чем я думаю? – спросила она.
Ее голос не дрогнул.
– Я не телепат, – пробурчал я, не очень довольный произведенным эффектом.
Ну хоть бы ойкнула ради приличия, надо же совесть иметь!
Алиса молча наклонилась к мешку, потянула «молнию» и глянула внутрь. Лицо ее осталось каменным, но едва заметная тень все же тронула мышцы на скулах.
– Это мой родной брат, – сказала она, садясь на тот самый диван, на который она меткими выстрелами из плевалки совсем недавно уложила охранника.
– Рад был познакомиться, – съязвил я. – И сувенир хороший остался на память.
– Кинжал, значит, тоже у тебя? – покосилась Алиса.
– Это самый дорогой антиквариат из всех, какие мне доводилось покупать. Особенно если считать вместе с телом.
– За сколько ты мне уступишь свои трофеи? Брат меня больше интересует, признаюсь честно.
– Похоронить решила? По законам своего племени, насколько я понимаю?
– Пасть закрой, – сквозь зубы процедила Алиса.
– Фу, как грубо… Денег у меня, сама понимаешь, столько, что они вообще в моей жизни уже ничего не решают. Пока есть в наличии, разумеется. Это тот редкий случай, когда счастье не в количестве денег, а в них самих. Поэтому даже не знаю, чем ты можешь расплатиться.
– Это намек? – сощурилась Алиса. – У мужиков что, вообще ничего другого нет на уме?
– Это у тебя ничего другого нет на уме, – усмехнулся я. – Мне от тебя ничего не надо. Я имею в виду ту область, о которой ты подумала. Что же касается цены, за которую я уступлю тебе тело брата, то она, возможно, выяснится в процессе нашего дальнейшего взаимодействия.
– С чего ты взял, что я буду с тобой взаимодействовать?
– Интуиция, – усмехнулся я. – Мы оба знаем Кирилла, но каждый со своей стороны. Объединение наших усилий могло бы принести пользу. Как тебе такой подход?
– В какой-то мере это отвечает и моим планам, – кивнула она. – Но прежде чем планировать действия, надо понять, какая грозит опасность. Лично я представления не имею, каким образом Кирилл может натворить бед.
– Но он же в сфере взаимодействия! – удивился я. – Разве он не может оттуда воздействовать на реальность?
– Как, по-твоему? Это спящий человек, побеждая или проигрывая там, может изменить свою собственную реальность в ту или иную сторону. Заметь, уже после того, как проснется. А Кирилл уже не проснется. У него, благодаря твоим стараниям, нет и не будет больше физического тела. Да, подарив тебе финансовую империю, он с энергетической точки уплотнился до предела. Но что дальше? Каким образом он может повлиять на реальность?
– Значит, мы зря беспокоимся?
– Это вряд ли, – вздохнула Алиса. – Если бы у Кирилла не было четкого плана, он бы не стал на тебя ничего переписывать. Он хитер, как лис. И придумал все прежде, чем умереть. Плохо то, что мы об этом ничего не знаем. Я не верю, что Кирилл может напрямую воздействовать на реальность, но что-то он точно придумал.
– Вообще-то мне казалось, что ты изучила его привычки и уязвимые точки, – пожал я плечами.
