– Не спешите, – посоветовала Ева, когда Дина принялась жадно глотать воду из бутылки.
– Ее глаза были открыты. Они глядели прямо на меня, а я все еще ничего не понимала. Мозг как будто отключился. Я уже раньше видела умершего человека… Мою прабабушку. – Дина утерла слезу кулачком. – Она какое-то время жила с нами и умерла во сне. Утром я ее нашла. То есть… я хочу сказать, мне уже приходилось видеть мертвых. Но когда они молоды и ты этого не ждешь, это совсем другое дело.
«Да, это совсем другое дело, – подумала Ева. – Одинаковых смертей не бывает».
– Вы трогали ее? Или что-нибудь еще? – спросила она вслух.
– Мне кажется, я тронула ее за плечо. Или за руку. Да, я протянула руку и дотронулась до нее. Я не понимала… У меня в голове не укладывалось, что она мертвая. Но она была холодная. Боже, у нее кожа была холодная! И тут я поняла. Вот тогда я и выбежала и стала кричать.
– А потом вы сели на пол в коридоре и просидели до прихода офицера Нэлли?
– Да.
– Кто-нибудь еще заходил в квартиру до прихода полиции?
– Нет. Я сидела прямо у нее под дверью и плакала. Некоторые жильцы выходили из квартир и спрашивали, что случилось. А я говорила: «Хлоя умерла, она убила себя».
– Понятно. Значит, вы разговаривали с ней вчера?
– Я позвонила, когда вернулась домой. Вернулась я поздно, работала над постановкой в Уэст-Сайде. Я знала, что ей тяжело. Мы поговорили по телефону, потом я зашла к ней. Посидела с ней немного… просто за компанию. Я оставалась с ней примерно до одиннадцати. Мне наутро надо было на лекцию, а она сказала, что ляжет спать. «Забудусь сном», – вот как она сказала. Она часто говорила такие вещи, мне и в голову не пришло… – Дина схватила Еву за руку. – Офицер Даллас, я ни за что на свете не оставила бы ее одну, если бы поняла, что она имеет в виду! Я бы ей не позволила это сделать!
– Это не ваша вина. Вы были хорошей подругой. – Заглянув в лицо Дины, Ева поняла, что она убита горем, и не стала указывать ей на ошибку. – А как вам показалась квартира?
– Простите?
– В каком виде была квартира вчера вечером, когда вы уходили?
– О, все было на месте. Хлоя вообще любила порядок. Ну, правда, салфетки были всюду накиданы. Она много плакала и роняла их по всей квартире.
– Вы что-нибудь ели или пили?
– Выпили немного вина. Я принесла бутылку, и мы ее опустошили примерно наполовину.
– Мороженое?
– Мороженое? Нет, я об этом не подумала. А жаль, это было бы как раз то, что нужно.
– Вы вымыли бокалы?
– Бокалы? Нет, я… У меня был трудный день, я устала, а она чуть все глаза не выплакала. Мы просто оставили все в гостиной.
– Не в спальне?
– Нет, мы посидели пару часиков на полу в гостиной. Может, если бы я осталась с ней на ночь…
– Я прошу вас внимательно взглянуть на эту записку. – Ева извлекла розовый листок, уже упакованный и запечатанный в прозрачный пластик. – Это почерк Хлои?
– Да. В этом вся Хлоя – у нее все было напоказ. Но она не права. Была жизнь и без него. Жизнь всегда есть. Господи, да как можно так рассуждать? Что она себе навыдумывала?!
– Вы были знакомы с Блэром Бисселом?
– Нет. – Дина достала скомканную бумажную салфетку и высморкалась. – Она о нем не распространялась. Я о нем вообще ничего не знала. Нет, знала, что у нее кто-то есть, я даже знала, что этот «кто-то» женат, но она не называла его по имени и вообще ничего не рассказывала. «Дала обет», – так она говорила. Торжественный обет. Это так на нее похоже: «Я дала торжественный обет!» Она чувствовала, что я не разделяю ее восторгов, вот и старалась помалкивать. Я не знала даже, что она подрабатывает на полставки в его галерее. Узнала только потом, когда все было уже кончено. После того, как жена его убила. Хлоя мне все рассказала только вчера вечером.
– Значит, сюда он никогда не приходил?
– Нет, почему же? Приходил. По крайней мере мне так кажется. Мы с Хлоей разработали такой сигнал. Если у кого-то из нас были гости – ну, вы меня понимаете, – мы вешали на ручку двери розовую ленточку. Это она придумала. Насколько мне известно, последние несколько месяцев она ни с кем не встречалась, кроме своего «художника». Я бы знала, если бы у нее был кто-то еще. Розовая ленточка появлялась на ручке двери примерно раз в неделю.
– У нее была привычка выключать телефон, когда она принимала гостя?
– О, да! Опять-таки, в этом вся Хлоя. Она хотела, чтобы ничто из внешнего мира не нарушало атмосферу.
– После того как вы оставили ее вчера вечером, вы что-нибудь слышали?
– Я сразу легла спать. Я же выпила вина, выдержала такую эмоциональную сцену… Я просто с ног падала. Не слыхала ни звука, пока будильник не поднял меня с постели в шесть тридцать сегодня утром.
– Когда вы ушли на лекции?
– В четверть восьмого. Примерно.
