– Что-нибудь видели перед уходом?
– Нет, ничего. Я думала забежать, взглянуть, как там Хлоя, но решила, что она, наверное… – Опять в голосе Дины зазвучали слезы. – Я думала, она спит…
Я и без того уже опаздывала, вот и пошла прямо на лекции.
– Я понимаю, как вам тяжело, и ценю ваше сотрудничество со следствием. – Ева начала подниматься, но снова села, словно что-то вспомнив в последнюю минуту. – Ах да, я хотела вас спросить. У Хлои в гостиной есть фотография – она смеется в объектив, и на шее у нее такое сердечко на цепочке. Прелестная вещица. Она часто его носила?
– Медальон? По-моему, этот ее художник подарил его ей пару месяцев назад. Она его никогда не снимала. Она была ужасно сентиментальна.
– На ней не было медальона, – сказала Пибоди, когда они вернулись в квартиру Хлои.
– Не было.
– И в квартире медальон не обнаружен.
– Верно.
– Значит, теоретически тот, кто ее убил или толкнул на самоубийство, забрал медальон с собой.
Ева пожала плечами.
– Во всяком случае, его действительно нет на месте. Люди часто прячут в медальоны какие-нибудь дорогие их сердцу предметы.
– Точно. Портреты, пряди волос, образцы ДНК…
– Если медальон ей подарил Биссел, думаю, там было спрятано нечто большее, чем романтический сувенир.
– Означает ли это, что мне придется проглотить мой новенький блестящий жетон детектива?
Ева покачала головой:
– Если там что-то и было, это еще не значит, что она была в курсе. Но я держу пари: из-за этого она умерла. И еще из-за того, что было на ее компьютере.
Обдумав эти слова, Пибоди оглядела гостиную.
– Она тут прибралась. А если не она, то кто-то другой. Но я не представляю, зачем постороннему мыть бокал за соседкой или прибираться в гостиной. А если это сделала сама хозяйка, значит, у нее была причина. Ждала кого-то? Может, ей кто-то позвонил? Но на аппарате ничего не зафиксировано.
– А может, кто-то послал ей сообщение по электронной почте? Компьютер-то вырублен.
– Значит, мы позовем кого-нибудь из колдунов ОЭС покопаться в кишках этого компьютера.
– Я свяжусь с ними.
– Лейтенант, давайте свяжемся с ними и одновременно сами заправимся чем-нибудь питательным. Вы же не получили своей шоколадной дозы.
– Не напоминай! – Даже не глядя, Ева знала, что Пибоди обиженно надувает губы. – Ну хорошо, мы где-нибудь перекусим. Мне все равно надо кое-что обдумать.
Ева и сама не могла бы сказать, что толкнуло ее в «Голубую белку» в поисках чего-то похожего на пищу. Стоило бросить взгляд в меню, чтобы понять, что едой тут и не пахнет. Вероятно, ее охватила ностальгия по прежней жизни, когда она просиживала вечера за одним из этих липких, тускло освещенных столов, а Мэвис плясала на сцене перед толпой, пронзительно выкрикивая слова песен.
«А может быть, – сказала себе Ева, изучая поданный ей соевый гамбургер, – во мне проснулась жажда саморазрушения».
– И зачем только мы сюда притащились? – пробормотала она, но все-таки откусила кусочек. – Тут все ненатуральное.
– Вы просто избаловались. – Пибоди уписывала за обе щеки закрытый сандвич с цыпленком, заедая его вегетарианскими чипсами. – Парная говядина, натуральный кофе, яйца прямо из-под кур и все такое.
Ева нахмурилась и откусила еще кусочек. Теперь она поняла, почему ее потянуло в «Белку». Она хотела доказать себе, что вовсе не избаловалась. «И можно сказать, эксперимент удался, – думала Ева. – Ведь ем же я эту загадочную субстанцию, выдающую себя за заменитель мяса; значит, я не избалована. Просто человек тянется к чему-то привычному, вот и все. В доме Рорка ничего не подают, кроме натуральных продуктов, вот я и привыкла».
И действительно, качественная пища стала для нее таким же повседневным предметом обихода, как стул или картина на стене, в которую она никогда особенно не вглядывалась. Потому что это повторялось изо дня в день. Изо дня в день…
Внезапно Еву осенило, и она выхватила рацию.
– Финн! Я хочу, чтобы ты захватил с собой гражданского эксперта с его волшебными пальчиками и немедленно отправился в Квинс. Вы ведь пока не нашли в доме «глаза» и «уши», верно?
– Я послал пару ребят провести новую чистку.
– Отзови их, а сам отправляйся туда вместе с Рорком. Скульптуры, Финн! Рива и не вспомнила бы об этих скульптурах. Она не стала бы их проверять: ведь это были его работы. Она их не замечала, потому что они были повсюду, черт бы их драл: и в доме, и во дворе. Разбери их на запчасти!
– Отлично, отлично. Размяться мне не помешает.
– Пусть Рорк поговорит с Ривой. Пусть спросит, было ли в доме такое место, помимо ее кабинета, где она делала какую-то работу. Или разговаривала с кем-то о своей работе. Когда определишь такие места,
