– Надо вызвать врача. – Ева окинула лихорадочным взглядом вестибюль, как будто заклиная врача появиться из-под земли. Она была в такой панике, что готова была обратиться к помощи Соммерсета.
– Нет-нет-нет-нет! – Спрятав лицо на плече у Евы, Мэвис рыдала так, словно у нее душа с телом расставалась. – Мне не нужен врач.
– Тогда присядь. Тебе станет легче, если ты сядешь. – «А может, лучше лечь? – подумала Ева. – Может, сделать ей укол? Господи, помоги мне!» – Знаешь, что? – сказала она вслух. – Пойду-ка я посмотрю, может, Рорк уже вернулся.
– Мне не нужен Рорк. Мне не нужен мужчина. Мне нужна ты!
– Ну хорошо, хорошо. – Ева бережно усадила подругу на кушетку, стараясь не психовать. – Вот она я. Э-э-э… а я тебя как раз сегодня вспоминала.
– Правда?
– У меня был завтрак в «Голубой белке», и… О, матерь божья! – пробормотала Ева, когда слезы Мэвис полились в три ручья. – Ну, хоть намекни! Я же понятия не имею, что происходит и что надо делать!
– Мне ужасно страшно.
– Это я уже усвоила. Но почему? Чего ты боишься? К тебе кто-то пристает? Какой-нибудь псих- поклонник?
– Нет, поклонники у меня замечательные.
Плечи Мэвис содрогались от рыданий. Она еще глубже зарылась лицом в плечо Евы.
– Э-э-э… Может, ты с Леонардо поссорилась?
Не отрываясь от ее плеча, Мэвис покачала головой.
– Ну, что ты! Он самый замечательный человек на свете. Лучше его нет никого во всей вселенной. Я его не стою.
– Ой, вот уж это чушь.
– Нет, не чушь! Я мизинца его не стою. – Мэвис откинулась назад и подняла заплаканные глаза на Еву. – Я такая глупая…
– Ты вовсе не глупая. Это сейчас ты глупости говоришь.
– Я же даже школу не кончила. Сбежала, когда мне было четырнадцать, а они меня даже искать не стали.
– Твои родители были дураками, Мэвис, но это еще не значит, что ты тоже глупая.
«А мои были монстрами, но это еще не делает меня монстром», – добавила она про себя.
– Что я собой представляла, когда ты меня арестовала? Все, что я в жизни знала, – это лохотрон. По- крупному, по мелочи… Шарила по карманам, тырила бумажники или подыгрывала другим лохотронщикам.
– А ты посмотри на себя сейчас! Самый замечательный парень на свете тебя обожает. Ты сделала потрясающую карьеру. У тебя будет ребенок. Ой, только, ради бога, не надо больше плакать! – умоляюще воскликнула Ева, когда Мэвис снова полезла за платком.
– Да, но я абсолютно необразованная! Я ничего не знаю.
– Нет, знаешь. Ты… много чего знаешь. Ты все знаешь про музыку. – «Если это можно назвать музыкой», – уточнила она мысленно. – Ты прекрасно разбираешься в моде. А главное, Мэвис, ты знаешь людей. Может, ты научилась этому на лохотроне, но ты разбираешься в людях. Ты знаешь, как доставить им удовольствие, как помочь им почувствовать себя хорошо.
– Даллас! – Мэвис отерла слезы с лица обеими руками. – Я ничего не знаю о детях.
– Ах, вот ты о чем. Но ты же прослушиваешь все эти диски, так? И разве ты мне не говорила, что собираешься посещать какие-то занятия? Что-то в этом роде?
«Господи, я сама во всем этом полный профан! – в панике думала Ева. – И какого черта я отослала Пибоди на Ямайку?»
– Ну и какой в этом толк? – Обессиленная долгим плачем, Мэвис откинулась на подушки. – Ну, учат меня, как кормить ребенка, как его пеленать, как брать его на руки, чтобы ничего ему не сломать. Все в таком роде. Учат, как делать разные вещи. Но они не могут мне подсказать, как понимать, как чувствовать. Они не могут научить, как стать матерью, Даллас. Я не знаю, как это делается.
– А может, это само придет? Ну, знаешь, когда ты наконец вытолкнешь его на свет, это произойдет само собой. И ты все поймешь.
– Я боюсь все испортить. Вдруг я все сделаю неправильно? Леонардо так счастлив, он так этого ждет!
– Мэвис, если ты не хочешь…
– Хочу! Хочу больше всего на свете! Вот почему мне так страшно, Даллас. Мне кажется, я не переживу, если сделаю что-нибудь не так и все испорчу. Если я рожу ребенка и не почувствую того, что полагается, не пойму, что ему нужно… Что ему нужно на самом деле, а не просто бутылочка и чистый подгузник! Откуда мне знать, как его любить, когда меня никто никогда не любил?
– Я люблю тебя, Мэвис.
И опять глаза Мэвис наполнились слезами.
– Я знаю, что ты меня любишь. И Леонардо. Но это не одно и то же. Вот это… – Она положила ладонь на живот. – Это совсем другое дело. Ладно, наверно, я просто запаниковала, – призналась она с долгим вздохом. – Я не могла говорить об этом с Леонардо. Мне нужна была ты. – Мэвис нащупала руку Евы. –
