Смутившись, Ева спрятала браслет под обшлаг жакета. Она совершенно забыла о нем.
– Не могли бы мы оставить в покое мои бирюльки и сосредоточиться на месте преступления?
– Да, конечно, но эта бирюлька – просто конец света. А большой красный камень – это рубин?
– Пибоди!
– Ладно, ладно. – Но мысленно Пибоди дала себе слово приглядеться к браслетику поближе, когда Даллас отвернется. – На чем мы остановились?
– Не знаю, как ты, а я тут развлекалась с вещественными доказательствами.
Пибоди закатила глаза.
– Ну, побейте меня палкой!
– При первой возможности, – согласилась Ева. – Продолжим. Подозреваемая утверждает, что у нее с собой был парализатор – переоснащенный, разрешенный для использования гражданскими лицами. Но здесь у нас не переоснащенный парализатор, а обычное боевое оружие со всеми мощностями.
– Угу.
– Коротко и ясно, как всегда!
– Это речь детектива, непостижимая для посторонних.
– Я тут уже кое-что проверила. На упомянутом оружии имеются в большом количестве исключительно и только отпечатки подозреваемой, равно как и на орудии убийства. – Ева кивком головы указала на второй запечатанный пакет, в котором был окровавленный нож. – Вон в той сумке – пульты-блокираторы и орудия взлома. На них тоже отпечатки Ривы Юинг.
– Она знает толк в охранных системах?
– Работает на «Рорк индастриз» именно в этом качестве. Раньше работала в Секретной службе.
– Итак, судя по раскладу, подозреваемая вломилась в дом, застала мужа за игрой в четыре руки и зарезала обоих. – Пибоди подошла ближе к постели и внимательно посмотрела на трупы. – На телах жертв нет никаких следов борьбы. Обычно люди имеют привычку протестовать, хоть для проформы, когда их начинают резать.
– Трудно протестовать, когда тебя оглушили. – Ева указала на маленькие красные точки между лопаток Блэра и на такие же точки на груди Фелисити.
– Его сзади, ее спереди, – прокомментировала Пибоди.
– Именно. Я бы сказала, они были поглощены игрой в четыре руки. Убийца подходит сзади, сначала вырубает его, отодвигает в сторону и вырубает ее. Она даже пикнуть не успела. Они были без сознания или по крайней мере парализованы, когда в ход пустили нож.
– Убийца переусердствовал, – заметила Пибоди. – На каждом теле не меньше дюжины ран.
– Восемнадцать на нем, четырнадцать на ней.
– Как говорится, с запасом.
– Да уж. И что самое любопытное: ни одного удара в сердце. Как будто убийца хотел, чтобы было побольше крови. – Ева внимательно присмотрелась к разбросу брызг на простынях, на абажуре лампы, на столике у кровати. «Скверное дело, – подумала она. – Очень скверное и очень грязное». – И вот что еще любопытно: ни один из ударов не задел обожженных участков, оставленных парализатором. У подозреваемой на одежде осталась кровь – не слишком много, с учетом обстоятельств, но все-таки. А вот руки до самых плеч – чисты.
– Ну, она, наверно, захотела вымыться после такого дела.
– Да уж, наверно. Но надо думать, если бы она захотела вымыться, так уж заодно избавилась бы и от футболки с пятнами крови. Правда, люди часто ведут себя глупо, после того как зарежут парочку себе подобных.
– Ее мать здесь, – напомнила Пибоди.
– Да. Можно предположить, что мать помогла ей умыться, но Каро производит впечатление умной женщины. Время смерти – час двенадцать ночи. Мы попросим электронный отдел проверить сигнализацию, посмотрим, когда Рива Юинг проникла в дом. Пойди проверь кухню. Я хочу знать: орудие убийства было взято на месте или принесено с собой? – Ева минутку помолчала. – Видела на полу в коридоре, что осталось от кожаной куртки?
– Да. Хорошая была курточка. Когда-то.
– Упакуй ее как улику. Юинг говорит, что рассверлила ее дрелью. Посмотрим, так ли это.
– Угу. Только зачем ей пускать в ход Дрель, если у нее был нож? Ножом резать и легче и приятнее.
– Да, это хороший вопрос. Надо прокачать по компьютеру обоих покойников. Может, кто-то еще желал им смерти, помимо обманутой жены?
Втянув воздух сквозь зубы, Пибоди опять посмотрела на тела.
– Если то, что я вижу, соответствует сути, она запросто откосит на временном умопомешательстве.
– Вот давай проверим, соответствует ли сути то, что мы видим.
Глава 2
– Нет, я не помогала ей мыть лицо и руки. – Взгляд Каро был тверд, лицо спокойно. Но руки, лежащие на коленях, были стиснуты так крепко, словно она цеплялась ими за спасательный круг. – Я старалась по возможности ни к чему не прикасаться. Мне важно было только одно: успокоить ее, удержать на месте до вашего прихода.
