Ева не отрывала глаз от лица пожилой женщины и всеми силами старалась игнорировать тот факт, что Рорк остался в комнате по просьбе Каро.
– Наверху есть хозяйская ванная. И, хотя раковина была вытерта, есть признаки, что кто-то смывал там кровь.
– Я не ходила наверх. Даю вам слово.
Ева ей поверила и одновременно отметила, что сама Каро не отдает себе отчета в том, какой скрытый смысл несут в себе ее слова. А вот Рорк все понял и оценил правильно: Ева сразу, заметила, как он насторожился. Но, поскольку он промолчал, раздражение ее несколько улеглось.
– На одежде Ривы есть кровь, —сказала Ева.
– Да, я знаю. Я видела… – Тут в глазах Каро наконец проступило понимание, мгновенно сменившееся едва сдерживаемой паникой.
– Лейтенант, если Рива… если она воспользовалась ванной, это было, пока она была в шоке. Она не пыталась что-то скрыть, она просто не сознавала, что делает. Вы должны ей поверить. Она была в шоке.
«Ей, безусловно, было дурно, – подумала Ева. – Ее отпечатки сохранились на раковине и на краях унитаза – как будто она держалась за него, пока ее рвало. Но только это было не в хозяйской ванной. Следы ее пребывания остались в ванной, расположенной дальше по коридору. А вот следы крови обнаружены в хозяйской ванной».
– Как вы попали в дом, Каро?
– Как я… Ах, да. – Каро провела рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину; – Я вошла через дверь. Парадная дверь была не заперта. Она была чуть приоткрыта.
– Приоткрыта?
– Да. На замке горел зеленый огонек, а потом я увидела, что дверь приоткрыта. Я просто толкнула ее и вошла.
– И что же вы увидели, когда вошли?
– Рива сидела на полу в холле. Просто сидела в холле, ее била дрожь. Она едва могла связать два слова.
– Но она все-таки сумела связать два слова, когда позвонила вам и сообщила, что Блэр и Фелисити мертвы, а сама она – в беде, – заметила Ева.
– Да. То есть я поняла, что она нуждается во мне и что Блэр и Фелисити мертвы; Она сказала: «Мама, мама, они мертвы. Кто-то убил их». Она плакала, и голос у нее был какой-то странный. Она сказала, что не знает, что ей делать. Я спросила, где она, и она мне сказала. Не помню точно, что она говорила и что я ей отвечала. Это все записано у меня на домашнем телефоне. Вы можете сами прослушать.
– Мы так и сделаем.
– Я понимаю, что Рива или я должны были сразу же позвонить в полицию. – Каро расправила ладонью пижамные штаны на коленях и вдруг пристально посмотрела на них, как будто только теперь поняла, что на ней надето. Ее щеки порозовели, она вздохнула. – Могу лишь сказать, что мы были в растерянности. В такой ситуации естественно обратиться к человеку, которому больше всего доверяешь… В результате она позвонила мне, а я Рорку.
– Вы знали, что ваш зять был неверным мужем?
– Нет. Нет, я не знала. – В ее словах прозвучала горечь. – И, предваряя ваш вопрос, могу сказать, что я хорошо знала Фелисити… вернее, я так думала, – добавила Каро. – Я считала ее одной из ближайших подруг Ривы, чуть ли не сестрой. Она часто гостила у меня в доме, а я бывала у нее.
– Фелисити встречалась с другими мужчинами?
– Она вела очень активную светскую жизнь, увлекалась живописью… – Губы Каро сурово сжались: она явно вспомнила о своем зяте. – Она говорила, что еще не готова отдать предпочтение ни определенному стилю, ни определенному мужчине. Она производила впечатление умной женщины. Мне казалось что она наделена юмором и вкусом. Рива всегда такая серьезная, сосредоточенная на своей работе, и я думала, что Фелисити будет ей хорошей подругой – поможет ей стать более непосредственной и открытой.
– С кем Фелисити встречалась в последнее время?
– Я не уверена… Несколько недель назад появился какой-то мужчина. Мы все были здесь, на одном из ее воскресных утренников. Кажется, он был художник. – Каро закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. – Да, художник. Его звали Фредо. Она представила его как Фредо, и он показался мне очень темпераментным и экзотичным иностранцем. Но за несколько недель до него был другой – такой тощий, бледный и мрачно- задумчивый. А еще раньше… – Каро пожала плечами. – Ей нравились мужчины, но, судя по всему, она со всеми поддерживала лишь поверхностные отношения.
– Кто-то еще мог иметь доступ к входным кодам в этот дом?
– Этого я не знаю. Фелисити относилась к охране своего жилища очень серьезно. Она не желала нанимать прислугу и твердила, что людям нельзя доверять. Помню, однажды я ей сказала, что мне это утверждение кажется очень печальным, а она засмеялась и ответила, что, если бы это не было правдой, моя дочь осталась бы без работы.
Ева заметила появившуюся в дверях Пибоди и встала.
– Спасибо. Мне придется еще раз с вами побеседовать. А кроме того, мне необходимо ваше официальное письменное разрешение на проверку ваших домашних средств связи.
– Я дам вам разрешение на все, что угодно, лишь бы прояснить это дело. Не могу вам передать, как я ценю, что вы взялись за это лично! Я знаю, вы найдете правду. Можно мне теперь пойти к Риве?
– Будет лучше, если вы еще немного подождете здесь.
Ева бросила взгляд на Рорка, давая понять, что это и к нему относится, и вышла в след за Пибоди в холл.
