– Ускорение тяги всего десять процентов от необходимого, – безнадежно покачал головой навигатор Пешич.
– Кислороду бы добавить… – вздохнула Аронштам. – Не тянут железы.
– Нельзя, – возразил капитан Громов. – Вены сожжем ко всем чертям. Разве что немного кислородного стабилизатора…
Он лично передал команду на два кормовых катетерных поста. Фиолетовое сияние вокруг корабля расширилось.
– Тяга двадцать процентов, – прокомментировал Стефан. – Все равно падаем, как плевок с Башни Содружества.
– Неразумно дальше насиловать Мисс Синтию, – подвел черту Громов. – Попалим вены, сожжем плазменную камеру. Потом вообще не выйдем из дрейфа. Так что… – Он помолчал, словно надеясь, что за эти секунды туристическая яхта все-таки каким-то чудом вырвется из гравитационных щупалец «кротовой норы», а потом нехотя проговорил: – Что ж, граждане офицеры, придется положиться на мудрость Зодчего Вселенной. Отставить шоковую терапию.
– Я думаю, обойдется. – Первый пилот Сангада виновато глянула на капитана. – Не у каждого же подпространственного тоннеля дежурят пираты…
– Алоиз, – устало проговорил Громов, – куда ведет этот проклятый коридор, в который мы сейчас провалимся?
– Окрестности звезды Арагона, – отозвался первый помощник, сверившись с нейросправочником. – Четырнадцать и две астрономических единицы.
На мгновение в рубке повисла гнетущая тишина, а потом капитан Громов разразился душераздирающей тирадой из тридцати семи слов, среди которых цензурными были только «твою», «через» и «унитаз».
Плазменное свечение вокруг космократора понемногу угасло. Роскошная туристическая яхта стремительно падала в распахнутый рот «кротовой норы», ускоряясь с каждой секундой. Солидная масса корабля начала притягивать тонны движущейся параллельным курсом космической пыли. Сначала вокруг Мисс Синтии возникло едва заметное туманное облако, затем оно начало уплотняться, и через полчаса корабль полностью скрылся в пылевом коконе, став похожим на комету, падающую длинным хвостом вперед.
Точка невозвращения была пройдена, и теперь даже маршевые двигатели боевого крейсера не смогли бы тягаться с непреодолимым вектором тяготения подпространственного коридора.
Купер лежал на песчаном берегу искусственного пляжа, загорая в свете искусственного солнца и лениво наблюдая, как в море плещется Лара. Едва они отошли от десантного паралича после прыжка Мисс Синтии, девушка потащила его искупаться перед обедом. Сейчас он уже готов был признать, что идея оказалась весьма удачной.
Внезапно Фред почувствовал какое-то неуловимое изменение в пространстве. Ощущение было такое, словно пляж вдруг накренился вперед.
Парень приподнялся и сел на песке. В искусственном море начался отлив: за полминуты вода убежала к фальшивому горизонту метров на пятьдесят, обнажив дно, и собралась там высокими бурунными волнами, видимо, натолкнувшись на невидимый, но от этого не менее реальный край бассейна. Лара в полном недоумении осталась сидеть на мокром песке.
– Это что еще за аттракцион? – крикнула она Куперу. – В рекламном буклете такого вроде не было!
– Это Зодчий Вселенной услышал мои молитвы, – рассмеялся Фред. – И убрал воду, чтобы я мог полюбоваться тобой во всей красе!
Разумеется, купальником Лара не воспользовалась – десантники Легиона по привычке не придавали значения этим условностям и в мирной жизни. Впрочем, в Метрополии, с ее культом чистых человеческих генов и здорового тела, нудизм был в порядке вещей, в отличие от отличающихся строгими нравами некоторых миров Внешнего Круга, на которые имперская идеология имела довольно косвенное влияние, – скажем, родины покойного капрала Лима.
– А то вы меня ни разу не видели во всей красе, гражданин мастер-сержант, – отмахнулась Розен.
– Ну, тогда мне некогда было разглядывать подробности, – чистосердечно признался Купер.
– Хотите сказать, что теперь у вас на меня виды?
Пока Фред соображал, как на это ответить, палуба накренилась еще сильнее. Лара заскользила, ей пришлось опуститься на корточки, а потом и на четвереньки, чтобы выкарабкаться на сухой песок пляжа. Выглядело это так, словно она поднимается на склон крутого холма.
– Шутки шутками, – сказала она, усаживаясь рядом с Фредом. – Но что вообще-то происходит?
– Сдвиг гравитационного вектора, – ответил Купер. – Похоже на воздействие очень мощного источника тяготения. У нас один раз было что-то похожее на Скромном Дитрихе, до тебя еще, когда мы преодолевали «кротовую нору». Космократор теряет ориентацию в пространстве, и генератор искусственной гравитации начинает сбоить.
– Это что, означает, что экипаж такого уровня промахнулся на выходе из прыжка? Чепуха какая…
– Случайные падения в «кротовые норы» происходят не так редко, как мы думаем. Хотя… Могут быть и другие причины, конечно. – Он посмотрел на подругу. – Возможно, уже
Из акустических мембран прозвучал мелодичный сигнал общего вызова, а затем раздался голос Алоиза Шлоссера:
– Дамы и господа, говорит первый помощник капитана. Мы входим в зону повышенной гравитации. Убедительная просьба всем пассажирам немедленно занять свои каюты и не покидать их до особого объявления. Спасибо.
Лара вздохнула.
– Интуиция мне подсказывает, что наш отпуск будет прерван в самом начале, – сказала она. – А я уже настроилась полежать на настоящем пляже в Райском Поясе. Навстречу солнцу! – выкрикнула она фразу из рекламного буклета.
– Мне интуиция подсказывает, что если мы сейчас не вернемся в каюты, гражданин первый помощник осерчает, – усмехнулся Купер. – Да и купаться уже невозможно. Надевай шорты…
Миновав несколько коридоров, они добрались до своей рекреации.
– Ну… значит, встретимся, когда корабль выйдет из «кротовой норы»? – поинтересовалась Розен, коротко глянув на Купера и снова отведя взгляд.
Что-то странное мелькнуло в этом взгляде. Нечто такое, от чего сердце у мастер-сержанта сначала приостановилось, а потом чуть прибавило обороты.
– А зачем нам скучать в одиночестве? – спросил он, ощутив, что его голос прозвучал непривычно глухо. – Переносить десантный паралич лучше в горизонтальном положении, но какая разница, в своей каюте или нет? У меня огромная кровать, на двоих места вполне хватит…
Черт! Черт! Черт!..
Однако Лара, похоже, не заметила очередной двусмысленности.
– Здорово! – обрадовалась она. – Можно будет болтать, пока зрение окончательно не восстановится!
Купер открыл дверь и пропустил ее вперед.
Она прошла так близко, что он ощутил пряный аромат ее кожи.
Мисс Синтия на огромной скорости вырвалась из «кротовой норы», и подпространственный коридор исторг ей вслед огромный протуберанец фиолетового пламени. Облако пыли вокруг космократора полыхало искрящимися сине-зелеными сполохами. Через несколько минут корабельный ореол начал остывать, изменил цвет сначала на желтый, потом на красный, а потом и вовсе погас. Вскоре рассеялась и сама пыль – она не имела такого мощного инерционного ускорения, как огромный космократор, и в отличие от него не сумела вырваться из гравитационной зоны «кротовой норы».
– Вывалились… – пробормотал навигатор Пешич, когда почувствовал, что онемевший во время прыжка язык снова подчиняется ему.
– Корабельные параметры! – распорядился капитан Громов.
– Уточняю… – не отрываясь от мониторов, ответил первый помощник. – Полный мышечный ступор – определенно, как же без такого счастья. Мисс Синтия перепугана буквально до судорог. Так… По мнению
