— Пустяки, — сказал он, одернув манжет.
— Это решать мне. — Она не стала сокрушенно вздыхать. Просто взяла его за руку и пристально посмотрела Буку в глаза. — Это не для протокола и нё для вашей работы. Понятно?
— Ладно.
— В гневе причинила вред, но свожу его на нет Рана, сделанная мной, силой исцелись тройной Воля твердая сильна, пусть исполнится она.
Он ощутил легкую боль, а потом отток тепла Места, которых касались ее пальцы, исцелились пузыри бесследно исчезли. У него засосало под ложечкой не столько от происшедшего, сколько от изменения выражения ее глаз.
Мак уже имел дело с магией и знал, что это такое. Любое проявление силы вызывало у него восхищение и производило неизгладимое впечатление.
— Спасибо, — сказал он.
— Не за что. — Она отвернулась. — Я серьезно. Когда Рипли потянулась к ручке двери, излечившаяся рука Мака предупредила ее движение.
— Как женщины открывают дверь, мы тоже не знаем, — сказал он. — Это слишком трудно и сложно.
— Не смешите меня. — Когда они вышли наружу, Мак взял ее за локоть. И только пожал плечами, увидев ее сердитый взгляд.
— На улице скользко. Ничего не могу с собой поделать. Так уж меня воспитали.
Рипли смирилась и промолчала даже тогда, когда Мак обошел «ровер» и открыл ей дверь.
Ехать было недалеко, но за проведенный в коттедже час на улице стало еще холоднее. Хотя печка не успела нагреть салон, но в кабине им не грозил холодный ветер, от которого захватывало дух. Рипли почувствовала, что благодарна Маку.
— Если вам нужны дрова, то можно купить вязанку у Джека Стьюбенса, — произнесла она.
— Стьюбенса… Вы не запишете? — Правя одной рукой, он стал рыться в кармане пальто. — У вас есть бумага?
— Нет.
— Загляните в «бардачок».
Когда Рипли открыла отделение для перчаток, у нее отвисла челюсть. Там лежали десятки листов писчей бумаги, шариковые ручки, катушки скотча, полупустой пакетик соленых кренделей, три фонарика, охотничий нож и несколько непонятных предметов. Она достала две одинаковые красные бусины, соединенные человеческим волосом.
— Что это?
Он поднял взгляд.
— «Гри-гри». Это подарок. Предохраняет от дурного глаза. А что, бумаги нет?
Какое-то время она смотрела на Мака, потом положила амулет на место и достала лист бумаги для заметок.
— Стьюбенс, — повторила она, сделав запись. — Джек. Совиный переулок.
— Спасибо. — Мак взял бумажку и сунул ее в карман.
— Теперь сверните. Двухэтажный дом, крытое крыльцо.
«Командует так, словно сидит в патрульной машине», — невольно подумал Мак. В окнах горел яркий свет, из каминной трубы валил дым.
— Красивый дом. — Он вышел наружу. Рипли не стала дожидаться, когда Бук обойдет машину и откроет ей дверь. Тем не менее он снова взял ее за руку.
— Послушайте, Мак, я все понимаю, но не нужно провожать меня до дверей. Это же не было свиданием.
— Только потому, что вы этого не захотели. Кроме того, мы ели, беседовали и пили вино. Так что все признаки свидания налицо.
Она остановилась на крыльце и обернулась. Мак натянул забавную лыжную шапочку, из-под которой торчали светло-русые вихры. Он не сводил с нее глаз.
— Значит, вы хотите получить прощальный поцелуй?
— Конечно!
Ответ прозвучал так весело, бесхитростно и безобидно, что она улыбнулась, но только на мгновение.
Он сделал движение, неожиданное и невероятное. Оно было не быстрым, но таким гибким и неуловимым, что Рипли не успела опомниться.
Мак обнял ее и без всяких усилий привлек к. себе. Затем заставил Рипли немного откинуться, и ей показалось, что они не стоят, а лежат.
Голова у нее закружилась еще до того, как их губы нашли друг друга.
Шелковые. Теплые. Мягкие. Его губы не касались, не обхватывали, а просто всасывали. Теперь к головокружению добавилась волна жара, возникшая в пальцах ног, поднимавшаяся все выше и плавившая кости.
У Рипли вырвался негромкий стон, губы готовно раскрылись. Хуже того, ослабевшие руки со второй попытки поднялись и обвили его шею.
У нее подкосились колени. Рипли ничуть не удивилась бы, если бы ее тело сейчас растаяло и превратилось в лужу у его ног.
Когда Мак бережно отстранился, Рипли ничего не видела и не соображала.
— Нужно будет как-нибудь повторить это, — задумчиво произнес он.
— Ух… — Она забыла, как произносятся слова. Бук дружески дернул ее за волосы.
— Идите в дом, а то замерзнете.
— Ох… — Она махнула рукой, повернулась, как слепая, и уткнулась в дверь.
— Позвольте помочь, — тихо и очень серьезно сказал он, повернул ручку и открыл дверь. — Спокойной ночи, Рипли.
— Угу…
Она вошла в дом и тут же привалилась спиной к закрытой им двери, пытаясь успокоиться и отдышаться.
Безобидный? С чего она взяла, что он безобидный?
Она сделала несколько неуверенных шагов и опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Пришлось подождать, когда ноги снова начнут слушаться. Только после этого Рипли сумела подняться к себе в комнату.
