заслужила.
Зимний берег был пустынным. От одиночества у нее сжималось сердце. Светила полная луна; ее лучи серебрили море и берег. Казалось, можно было пересчитать каждую песчинку, блестевшую в лунном сиянии.
В ее ушах звучал шум прибоя, мерный звук, напоминавший о том, что она одинока. И всегда будет одинока.
Она подняла руки и испустила крик, полный боли и гнева. Ветер отозвался и закружил сверкающие песчинки. Все быстрее и быстрее.
Ее пронзил обжигающе ледяной клинок силы. Вызванная ею буря завывала, белую луну закрыли грозовые тучи.
— Зачем ты это делаешь?
Охваченная вихрем, она повернулась и посмотрела на мертвую сестру. Золотые волосы той мерцали, голубые глаза потемнели от скорби.
— Ради справедливости. — Ей было необходимо верить в это. — Ради тебя.
— Нет. — Та, которую звали Воздух, не тянулась к ней, но стояла неподвижно, сложив руки на груди. — Ты делаешь это ради мести. Ради ненависти. Мы никогда не пользовались нашим даром, чтобы проливать чью-то кровь.
— Сначала он пролил твою.
— Думаешь, моя слабость и мои страхи оправдывают твои?
— Слабость? — Внутри ее кипела черная сила. — Я никогда не была такой сильной. Я ничего не боюсь.
— Ты одинока. Ты принесла в жертву того, кого любила.
И она увидела, как сон во сне, мужчину, который владел ее сердцем. Она следила за ним и снова видела, как он падает, отнятый у нее и у детей тем, что она сделала.
Слезы, выступившие на ее глазах, жгли, как кислота.
— Он должен был отступить.
— Он любил тебя.
— Теперь я выше любви.
Женщина по имени Воздух развела руками, которые блестели так же, как ослепительный лунный свет.
— Без любви нет ни жизни, ни надежды. Я порвала первое звено, связывавшее нас, и мне не хватило смелости сковать его вновь. А сейчас ты рвешь второе. Цепь слабеет.
— Я ничего не могу изменить.
— Нашей сестре предстоит тяжелое испытание. — Та, которую звали Воздух, решительно шагнула к ней. — Без нас она может не справиться. Если наш круг разорвется раз и навсегда, расплачиваться придется детям наших детей. Я вижу это.
— Ты просишь меня отказаться от того, к чему я уже успела привыкнуть. Знаешь, что я теперь могу вызывать одной только силой мысли? — Она вытянула руку, и в море поднялась гигантская волна, готовая броситься на сверкающую стену из песка и поглотить ее. В реве бури слышались крики тысяч отчаявшихся людей. — Я откажусь от этой силы только тогда, когда каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, которые поносили нас, которые охотились на нас как на зверей, будут корчиться в агонии!
— Тогда ты навлечешь на нас проклятие, — тихо сказала та, которую звали Воздух. — И на всех, кто придет за нами. Посмотри, что может случиться.
Песчаная стена исчезла. Гневное море попятилось и на мгновение замерло. Белая и чистая луна раскололась, и с нее закапала ледяная кровь. Черное небо хлестали молнии, устремлявшиеся к земле и сжигавшие все подряд.
Буйный и жадный ветер раздул пламя, и тьма сменилась ослепительным светом.
Когда море поглотило остров, ночь издала долгий мучительный крик.
Сон огорчил Рипли, но ей удалось убедить себя, что он был результатом чувства вины. И вообще от шоколада часто снятся кошмары. При свете дня все показалось пустяками. Рипли решительно сгребла снег, стараясь не задумываться ни о чем.
Когда к ней присоединился Зак, Рипли уже очистила крыльцо и половину дорожки.
— Остальное доделаю я. А ты ступай завтракать и пить кофе, — проворчал Зак.
— Не могу. Вчера вечером я объелась булочек с шоколадным кремом и теперь должна поработать физически.
— Эй… — Зак взял ее за подбородок и посмотрел в лицо. — У тебя усталый вид.
— Я плохо спала.
— Что не дает тебе покоя?
— Ничего. Я съела слишком много сладкого, не выспалась и теперь расплачиваюсь за это.
— Малышка, ты говоришь с человеком, который хорошо тебя знает. Когда у тебя возникает какая-то проблема, ты берешься за неприятную работу и успокаиваешься только тогда, когда эта работа остается позади. Так что колись.
— Отстань. — Она переступила с ноги на ногу и тяжело вздохнула, зная, что брат может стоять и ждать ответа целую геологическую эпоху. — Ну хорошо, поговорим позже. Мне нужно подумать.
— Ладно. Если махание лопатой этому поможет, то валяй. Я ухожу.
Зак повернулся к ней спиной. Рипли выглядела не усталой, а несчастной. Раз так, требовалось ее отвлечь. Он зачерпнул пригоршню снега и слепил снежок. Иначе для чего нужны старшие братья?
Снежок угодил Рипли в затылок. Зак недаром был лучшим подающим в сборной острова по софт-болу <Разновидность бейсбола.>.
Рипли медленно повернулась и увидела его радостную улыбку.
— Что, хочешь поиграть?
Она сделала шаг в сторону и тоже слепила снежок. Как только Зак нагнулся за новой порцией боеприпасов, снаряд угодил ему точно между глаз. Рипли была в сборной третьим номером, и только очень смелый или очень глупый игрок мог надеяться ускользнуть от нее.
Через полурасчищенную дорожку полетели снежки, дразнилки и оскорбления.
Когда на пороге появилась Нелл, безукоризненно белый газон был испещрен следами и ямами от падения тел.
Люси с громким лаем вылетела во двор и бросилась в бой.
Нелл рассмеялась, вышла на крыльцо и поежилась от холода.
— Эй вы, дети, идите в дом и стряхните с себя снег! — крикнула она. — А то в школу опоздаете!
Брат и сестра, действуя скорее инстинктивно, чем с обдуманным намерением, повернулись одновременно. Два снежка угодили Нелл прямо в живот. Раздался такой вопль, что Рипли от смеха опустилась на колени. Люси воспользовалась этим и прыгнула на нее.
— Ой… — Увидев грозно сузившиеся глаза жены, Зак перестал смеяться. — Извини, милая. Это вышло нечаянно.
— Я тебе покажу «нечаянно»! Вся полиция острова стреляет в безоружного человека! — Нелл фыркнула и вздернула подбородок. — Когда твой приступ веселья пройдет, расчистишь дорожку, а заодно смахнешь снег с моей машины, понял?
Она вернулась в дом и захлопнула за собой дверь.
— Вот это да, — Рипли снова затряслась от смеха. — Похоже, сегодня ночью ты будешь спать на диване!
— До вечера она успокоится. — Однако Зак поморщился и опустил плечи. — Пойду чистить ее машину.
— Иначе она тебя высечет?
Он бросил на сестру испепеляющий взгляд.
— Ладно, после рассчитаемся.
Все еще смеясь, она поднялась на ноги. Тем временем Зак и Люси торили тропу на задний двор. «Ничто так не восстанавливает присутствие духа, как игра в снежки, — подумала Рипли. — Как только она закончит расчищать дорожку, нужно будет извиниться перед Нелл».
