настоящий бестселлер.
Семена честолюбия дали первые всходы после посещения Ремингтона. «Странно, что это не пришло мне в голову раньше, — думал Хардинг. — Я сам не понимал, до какой степени желаю славы и богатства».
Другие делали это на каждом шагу. Превращали собственный опыт или дурацкое хобби в бестселлеры в глянцевых обложках. А он чем хуже?
Зачем тратить время и умение на дешевые журнальные репортажи? Зачем бегать за Ларри Кингом, упрашивая его дать интервью, если можно сделать так, чтобы Ларри Кинг сам пришел к нему?
Внутренний голос, о существовании которого он и не подозревал, проснулся и не уставал нашептывать ему: «Куй железо, пока горячо».
Именно это он и собирался сделать.
Собрав крупицы информации, слухи и неопровержимые факты из полицейских отчетов, он пошел по следу Элен Ремингтон, ныне Нелл Ченнинг-Тодд.
У него состоялась интересная беседа с человеком, который утверждал, что продал ей подержанный велосипед, когда она, видимо, была совсем на мели. После этого он задал несколько вопросов служащим автовокзала в Кармеле и убедился, что такой велосипед там видели.
Элен Ремингтон начала свое долгое путешествие, нажимая на педали голубого велосипеда с шестью скоростями.
Хардинг представил себе, как она поднималась и спускалась по холмам. На ней был парик — в одних отчетах говорилось о рыжем, в других — о черном. Сам Хардинг склонялся в пользу брюнетки. Вряд ли она хотела бросаться в глаза.
Хардинг потратил больше двух недель, идя по ложному следу и возвращаясь обратно, пока не сорвал куш в Далласе, где Нелл Ченнинг снимала номер в дешевом мотеле и работала по договору в какой-то забегаловке.
Девицу, поделившуюся с ним подробностями, звали Лайдамэй. Во всяком случае, так гласила табличка, пришпиленная к ярко-розовому лифу форменного платья. Она работала официанткой тридцать лет и считала, что поданным ею кофе можно было бы заполнить Мексиканский залив. Дважды была замужем, пинками выгнала обоих ленивых ублюдков и вновь свободна.
У нее был дрессированный кот по кличке Снежок и техасский акцент, такой резкий, что им можно было гранить алмазы.
Она ничуть не возражала против беседы с репортером. И не стала отказываться от двадцати Долларов «за доставленные хлопоты». Лайдамэй сунула бумажку именно туда, куда следовало, — в объемистый бюстгальтер.
Типаж был классический: обесцвеченные волосы, фонтаном падавшие на плечи, расплывшееся тело, голубые тени, нанесенные на веки до самых бровей. Хардинг тут же начал гадать, кто мог бы сыграть эту роль в фильме, поставленном по его книге.
— Я говорила Тайдасу — это наш шеф, — что в этой девушке было что-то странное, необычное.
— Что вы имеете в виду?
— Ее взгляд. У нее был взгляд кролика, который боится собственной тени. Она всегда следила за дверью. Конечно, я сразу поняла, что она в бегах. — Лайдамэй решительно кивнула и вынула из кармана передника пачку «Кэмела». — Мы, женщины, всегда чувствуем такие вещи. Мой второй муж пару раз пытался колотить меня. — Она выдохнула облако дыма. — Ха! Я сама надавала ему по заднице. У мужчины, который поднимет на меня руку, должна быть хорошая медицинская страховка, потому что он наверняка проведет несколько дней в больнице.
— Вы о чем-нибудь расспрашивали ее?
— Зачем пугать карасиков? — Лайдамэй фыркнула и выпустила из ноздрей облако дыма, которое сделало бы честь дракону. — Она предпочитала помалкивать. Ничего не скажу, она делала свою работу исправно и всегда была вежлива. «Леди, — сказала я Тайдасу, — эта Нелл — леди. У нее на лбу Написано». Тонкая как тростинка, короткая стрижка, волосы выкрашены паршивой темно-русой краской. Но класс есть класс, тут уж ничего не попишешь.
Она сделала еще одну затяжку и взмахнула сигаретой.
— Я ничуть не удивилась, когда увидела ее в теленовостях. Узнала сразу, хотя на экране она была ухоженная и светловолосая. Я сказала Сьюзен — мы со Сьюзен работаем в одну смену, — так вот, я сказала: «Сьюзен, глянь-ка в телевизор»… Он вон там, за стойкой, — добавила она для сведения Хардинга. — «Это же та самая малышка Нелл, которая несколько недель работала у нас в прошлом году», — говорю я Сьюзен. Она чуть из штанов не выпрыгнула, но я нисколько не удивилась.
— И сколько она у вас проработала?
— Около трех недель. Однажды она просто не вышла в свою смену. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу. Скажу вам по секрету, Тайдас тогда здорово разозлился. Эта девушка умела готовить.
— Кто-нибудь разыскивал ее? Проявлял повышенный интерес?
— Ничего подобного. Тем более что она носу не высовывала с кухни.
— Как вы думаете, Тайдас покажет мне ее договор о найме?
Лайдамэй сделала последнюю затяжку и посмотрела на Хардинга сквозь облако голубого дыма.
— Попытка — не пытка, — усмехнувшись, сказала она.
Знакомство с документами Нелл обошлось Хардингу еще в двадцать долларов, но зато он точно установил дату ее увольнения. С этими сведениями, подкрепленными знанием ее финансового положения, Хардинг отправился на автовокзал.
Он проследил путь Нелл до Эль-Пасо, там чуть не потерял след, но все же нашел человека, который продал ей машину.
Хардинг день за днем шел по ее маршруту, попутно снова и снова перечитывая статьи, интервью, заявления и комментарии, опубликованные после ареста Ремингтона.
Она работала в закусочных, гостиничных ресторанах, кафе и первые шесть месяцев бродячей жизни редко останавливалась где-то дольше, чем на три недели. В ее поведении не было ни капли здравого смысла.
«В том-то и дело», — думал Хардинг.
Она устремлялась то на юг, то на восток, затем пересекала собственный след и снова ехала на север. Но в конечном счете Нелл неуклонно продвигалась на восток.
Хотя он не слишком верил в россказни Лайда-мэй о ее сверхпроницательности, но вскоре обнаружил, что во всех его интервью с нанимателями и коллегами просматривалась общая черта.
Нелл Ченнинг действительно была леди.
Кем она была еще, Хардингу предстояло выяснить самому. Он не мог дождаться, когда встретится с ней лично. Но до того следовало закончить историю Ивена Ремингтона.
Нелл, не догадывавшаяся, что находится под колпаком, радовалась выходному дню и хорошей погоде. Шел февраль, в воздухе пахло приближавшейся весной, стало тепло, и можно было ходить в одном легком жакете.
Она гуляла с Люси вдоль берега и подумывала сходить в поселок и купить какой-нибудь пустячок для собственного удовольствия. То, что она могла позволить себе такие мысли, было настоящим маленьким чудом.
В данный момент ей вполне хватало пляжа, моря и большой черной собаки. Пока Люси развлекалась, гоняя чаек, Нелл сидела на песке и смотрела на волны.
— Скажи спасибо, что у меня хорошее настроение, иначе я бы тебя оштрафовала. Почему собака без поводка?
Нелл посмотрела на присевшую рядом Рипли.
— Тогда оштрафуй заодно и себя. Когда вы с Люси утром уходили на пробежку, никакого поводка на ней не было.
— Просто сегодня утром поводок был невидимый. — Рипли обхватила руками согнутые колени. — Ну и денек! Я бы не возражала против сотни таких.
— Я тебя понимаю. Сама не смогла сидеть в четырех стенах. Список дел у меня длиной с руку, но я все равно сбежала.
— Такая погода еще продержится.
