— Пожалуйста. И все же ты чокнутый.
— Согласен. — Когда Мак поцеловал ее, на губах Рипли уже играла улыбка.
— Наука о паранормальном…
— Не понимаю, хоть убей, — Призналась Рипли. —По-моему, одно противоречит другому.
Они разговаривали в спальне. Рипли сидела на кровати, скрестив ноги; Мак налаживал свое оборудование.
— Было время, когда астрономию тоже считали лженаукой. Если наука не расширяет спектр исследований и ограничивается уже известным, это означает застой. Под лежачий камень вода не течет.
— Наука и образование тоже виноваты в том, что магию сначала осудили, а потом перестали верить в ее существование.
— Ты права, но я бы добавил к этому невежество, нетерпимость и страх. А что касается науки и образования, то в свое время они смогут повернуть волну вспять.
— Они охотились на нас, убивали и погубили множество других людей.
«В ее голосе звучат холодный гнев и лютый страх», — подумал Мак.
— Ты не можешь этого простить?
— А ты можешь? — Она беспокойно повела плечами. — Я не хочу каркать, но подумай о том, что будет, если на нас снова начнут показывать пальцем.
— Ты боишься того, что может случиться, если о ваших способностях узнают посторонние?
— Я могу позаботиться о себе. Так же, как Сестры. Мак, ты знаешь, сколько ведьм повесили в Сейлеме? Ни одной, — сказала Рипли, не дав ему открыть рта. — Там были только обыкновенные женщины, не обладавшие никакой силой.
— Поэтому ты и стала копом, — вздохнул он. — Чтобы защищать невинных и лишенных силы, которым в свое время никто не пришел на помощь.
Рипли заметила:
— Чтобы поддерживать порядок на Трех Сестрах, не нужно быть супергероем.
— Это неверно. Ты защищаешь, Майя просвещает с помощью книг, а Нелл кормит. Вы делаете все, чтобы исцелить старые раны, уравновесить чаши весов.
— Это для меня чересчур сложно.
Мак погладил ее по голове. Этого простого жеста хватило, чтобы Рипли совершенно успокоилась. Мак наклонился и подключил провода.
— Тебя когда-нибудь гипнотизировали? — спросил он.
Ее мышцы тут же напряглись.
— Нет. А что?
Мак спокойно посмотрел ей в глаза.
— Хочу попробовать. У меня есть лицензия.
— С Нелл ты ничего такого не делал.
— Не хотел торопить события. У нас с тобой другие отношения и другая степень доверия друг к другу. Во всяком случае, хотелось бы надеяться. Я не причиню тебе вреда.
— Знаю. Впрочем, на меня может и не подействовать.
— В частности, именно это я и хочу выяснить. Это очень простая и совершенно безопасная операция.
— Я не боюсь…
— Вот и отлично, ложись.
— Подожди! — В голосе Рипли послышалась паника. — А почему ты не можешь начать с того, чем занимался с Нелл внизу до обеда?
— Хочется добавить несколько новых экспериментов, конечно, если ты не возражаешь. Сначала я хочу проверить, усиливает или ослабляет твой дар восприимчивость к гипнозу. А если тебя удастся загипнотизировать, то сможешь ли ты колдовать в таком состоянии.
— А тебе не приходило в голову, что в таком состоянии я могу натворить черт знает что?
Мак рассеянно кивнул и бережно опустил ее на кровать.
— Это и есть самое интересное, правда?
— Интересное. О боже! Ты забыл, как Майя изжарила одну из твоих игрушек? А она была всего лишь недовольна.
— Она же не причинила мне вреда, — напомнил Мак. — И ты тоже не причинишь. Сейчас я прикреплю датчики. Я уже объяснил, для чего предназначен каждый прибор.
— Да, да…
— Сними свитер.
Рипли взглянула на камеры и хмыкнула.
— Ты будешь просматривать эти записи с дружками на холостых пирушках?
— Ты права. Ничто так не отвлекает от скучной науки, как просмотр видеозаписей с полуобнаженными женщинами. — Мак поцеловал ее в лоб и прикрепил первый электрод. — Но эти кассеты я храню для личного пользования.
Он провел Рипли через те же стадии, что и Нелл. Случайные вопросы, мониторинг и регистрация основных жизненных параметров в состоянии покоя. Стрелки слабо зашевелились, когда он попросил Рипли наколдовать что-нибудь простенькое. Тревога, понял он. Просьба проявить свой дар заставила Рипли почувствовать себя неуютно.
Но она послушалась. В смежной ванной быстро замигала лампочка.
— Я часто делала это в детстве, когда Зак принимал душ, — сказала она. — Чтобы позлить его.
— А теперь что-нибудь посерьезнее, то, что требует больших затрат энергии. — Частота пульса повысилась у Рипли сильнее, чем у Нелл. Снова тревога, понял он. Но рисунок энцефалограммы был похожим.
Она слегка сжала пальцы и подняла руки вверх. Мак увидел, что к потолку поднялся сияющий шар. За ним последовал другой, третий. Бук улыбнулся.
— Это бейсбольная площадка. Внутреннее поле, внешнее поле и девять игроков.
— Внимание, принимающий! — сказала она и послала еще один световой шар в базу игрока с битой. — Я так часто играла, когда была маленькой. — «И ужасно скучала по этому», — поняла она, но не произнесла признание вслух. — Когда мне не спалось или не хотелось спать, я так развлекалась. Посмотрим, как он примет сильно посланный мяч. Еще один шар, на этот раз маленький и голубой, вылетел из базы подающего и рванулся вперед, оставляя за собой след. Раздался негромкий взрыв.
— Очко! Теперь нужно бежать в правое поле!
Мак, забыв про приборы, сел на корточки и целиком погрузился в сражение, разыгрывавшееся на потолке.
— Продолжай, — велел он. — Сколько тебе было лет, когда ты впервые узнала про свой дар и воспользовалась им?
— Не знаю. Кажется, так было всегда… Двойная игра, все идет как по маслу!
— Ты когда-нибудь играла в настоящий бейсбол?
— Конечно. Я третий номер. У меня сильные руки. А ты?
— Нет. Я слишком неуклюжий. Раздели восемьдесят четыре на двенадцать.
— Выбивай его! Есть! Что разделить? Математика? Ненавижу математику. — Она свела брови на переносице. — Ты не говорил, что будешь вести опрос на отметку.
— Думай, — сказал он, поднялся и подошел к приборам.
— На двенадцать делить трудно… Так, финт налево! Шесть… Нет, подожди. Черт побери, семь… Семью два — четырнадцать. Значит, семь. А что?
Маком владело возбуждение, но голос оставался веселым.
— Ты слегка напрягла левое полушарие, но нить игры не потеряла.
Она без труда назвала алфавит задом наперед.
Мак не знал, насколько это характеризует ум и личность Рипли, но показания приборов оказались устойчивыми. .
