— Хорошо, теперь сними чары.
— Но я уже выбила одного игрока! — возмутилась Рипли.
— Мы поиграем позже, — сказал Мак.
— Ну прямо как в школе, — пожаловалась она, но заставила шары спуститься и погасила их.
— Мне нужно, чтобы ты опять расслабилась. Вдохни через нос и медленно выдохни через рот. Дыши глубоко, но не торопясь.
Рипли, недовольная тем, что игру отложили, надула губы, посмотрела на Мака и увидела то же, что видела Нелл: спокойствие, хладнокровие, уверенность в себе.
— Я и так достаточно расслабилась.
— Дыши, Рипли. И считай удары. Медленно, легко, спокойно…
Он сел на край кровати и кончиками пальцев проверил ее пульс.
— Расслабь пальцы ног.
— Что расслабить?
— Пальцы ног. Расслабь их. Сними с них напряжение.
— Я и не напрягаюсь. — Но Мак почувствовал, что ее пульс участился. — Если это увертюра к гипнозу, то ничего не выйдет.
— Не выйдет, так не выйдет. — Следя за лицом Рипли, Мак провел пальцами от ее запястья к локтевому сгибу и снова спустился к запястью. Поглаживания были ровными и нежными. — Расслабь стопы. Ты провела на ногах весь день. Позволь напряжению уйти из них. Теперь лодыжки Его голос был таким мягким, таким успокаивающим… А прикосновения — легкими и нежными…
— Расслабь щиколотки. Твое тело покрывает горячая вода и снимает напряжение. Сознание расслабляется тоже. Позволь ему опустеть. Теперь у тебя расслабляются колени, бедра… Представь себе бескрайнее белое поле, на котором ничего нет. Это нужно для того, чтобы расслабить глазные мышцы.
Он вынул из-под рубашки подвеску и дважды обмотал цепочку вокруг ладони.
— Дыши спокойно, выдыхай напряжение. Здесь безопасно. Можно подремать.
— Кажется, ты говорил, что не будешь меня усыплять…
— Тс-с… Дыши. Смотри на подвеску.
Когда Мак поднес подвеску к ее глазам, у Рипли снова подскочил пульс.
— Это Майина! — воскликнула она.
— Расслабься. Сосредоточься. Ты в безопасности. Ты знаешь, что можешь доверять мне, — спокойно говорил Мак.
Она облизала губы.
— Все равно ничего не получится.
— Подвеска на фоне белой стены — это все, что ты можешь видеть, все, что должна видеть. Не думай ни о чем. Просто смотри на подвеску. Слушай мой голос. Это все, что тебе нужно слышать.
У Рипли опустились веки, и она заснула.
— Субъект необычайно чувствителен к гипнозу. Параметры устойчивы, показания приборов типичны для состояния транса. Рипли, ты слышишь меня?
— Да.
— Помни, тебе ничто не угрожает. С тобой не сделают ничего плохого или того, что может встревожить тебя. Если я попрошу тебя сделать то, чего ты не хочешь, ты скажешь об этом. Поняла?
— Да.
— Ты можешь вызвать ветер?
— Да.
— Сделай это, пожалуйста. Только несильно.
Рипли подняла руки, словно обнимая что-то, и Мака окатила волна воздуха.
— Что ты при этом чувствуешь? — спросил он.
— Не могу объяснить. Радость и страх.
— Чего ты боишься?
— Я хочу этого. Слишком хочу.
— Сними чары, — велел он. Мак понимал, что задавать такие вопросы нечестно. Рипли не давала на это согласия. — Помнишь световые шары? Шары, которыми ты играла в бейсбол? Ты можешь вызвать их снова?
— Мне не разрешают играть в постели. — Голос Рипли слегка изменился, стал юным и озорным. — Но я их вызову.
Мак смотрел на Рипли, а не на шары, которые она подбросила к потолку.
— Субъект вернулся в прошлое без прямого внушения. Возможно, это спровоцировала детская игра.
Как ученому Маку хотелось продолжить исследование, но как человек он не мог этого себе позволить.
— Рипли, ты не маленькая девочка. Я хочу, чтобы ты оставалась в настоящем.
— Нам с Майей было весело. Если бы мне не пришлось стать взрослой, мы все еще дружили бы, — мрачно сказала Рипли, продолжая играть шарами.
— Мне нужно, чтобы ты оставалась в настоящем.
Она протяжно вздохнула:
— Да, я здесь.
— Я могу притронуться к шару?
— Он не причинит тебе вреда. Я не хочу причинять тебе вред. — Рипли спустила один из шаров, и он повис над ладонью Мака.
Мак провел по нему пальцем. Окружность была идеальной.
— Он красивый. Все, что внутри тебя, очень красиво.
— Там есть и темнота. — Едва Рипли промолвила это, как ее тело выгнулось и шары заметались по комнате.
Мак инстинктивно пригнулся. Шары шипели, раскалившись докрасна.
— Сними чары! — крикнул Мак.
— Здесь что-то есть. Оно пришло охотиться. Искать пищу. — Ее прямые волосы начали свиваться в локоны. — Оно возвращается. Воздается мне трижды.
— Рипли! — Мак рванулся к ней, не обращая внимания на шары, пролетавшие мимо его лица. — Сними чары. Я хочу, чтобы ты сняла чары и вернулась. Начинаю обратный отсчет с десяти.
— Ей нужно, чтобы ты показывал путь, — раздался чужой голос.
— Я веду ее назад. — Мак сжал плечи той, которая больше не была Рипли. — Ты не имеешь права забирать ее.
— Она принадлежит мне, а я — ей. Покажи ей путь. Покажи ей ее путь. Она не должна пойти по моему пути, иначе мы погибнем.
— Рипли, сосредоточься на моем голосе, на моем голосе. — Маку понадобились все силы, чтобы говорить спокойно, решительно, но спокойно. — Возвращайся. По счету «один» ты проснешься.
— Он несет смерть. Он алчет ее.
— У него ничего не выйдет, — бросил Мак. — Десять, девять, восемь… Ты медленно просыпаешься. Семь, шесть… Ты проснешься спокойной и отдохнувшей. Пять, четыре… Ты все запомнишь. Ты в безопасности. Возвращайся. Проснись, Рипли. Три, два, один!
Ведя отсчет, Мак наблюдал за тем, как она возвращалась. Когда веки Рипли затрепетали, световые шары исчезли, и в комнате стало тихо.
Она выдохнула и проглотила слюну.
— Ну, черт побери… — выдавила Рипли и очнулась на коленях у Мака, душившего ее в объятиях.
Он не мог отпустить ее, не мог перестать ругать себя за то, что подверг ее такому риску. Он видел многое, но изменение лица Рипли, происходившее . у него на глазах, было страшнее всего на свете.
— Все в порядке. — Она гладила его по спине, похлопывала по плечу. А потом, поняв, что они оба дрожат, крепко обняла его за шею.
Он покачал головой и зарылся лицом в ее волосы.
