— Меня следовало бы расстрелять.
Поскольку нежные уговоры не действовали, Рипли сменила тактику на более обычную.
— Возьми себя в руки, Бук! — прикрикнула она и толкнула его в плечо. — Ничего особенного со мной не случилось.
— Я усыпил тебя и оставил незащищенной. — Мак отодвинулся, и она увидела на его лице не страх, а гнев. — Тебе было плохо. Я видел. А потом ты начала уходить.
— Ничего подобного, — возразила Рипли.
Реакция Мака не дала ей времени оценить свои ощущения. Теперь она испугалась. Что-то вошло в нее. «Нет, — подумала она, — это не совсем точно. Что-то овладело мною».
— Я была здесь, — медленно сказала она, пытаясь решить головоломку. — Это похоже на плавание под водой. Нет, я не погружалась и не тонула. Просто плыла. Мне не было плохо. Я плыла по течению. — Ее брови сошлись на переносице. — Хотя не могу сказать, что это мне нравилось. Мне не нравится сама мысль о том, что тебя отодвигают в сторону, а потом говорят за тебя.
— Как ты теперь себя чувствуешь?
— Нормально. Можно сказать, отлично. Док, перестань щупать мой пульс.
— Дай я сниму с тебя датчики.
Но когда Мак начал убирать электроды, Рипли положила ладонь на его руку.
— Подожди… Что ты об этом думаешь?
— Напоминание, — отрывисто ответил он. — Нужно быть осторожнее.
— Нет, я не о том. Ты же ученый. Стань таким, каким был до опыта. Ты должен сохранять объективность, верно?
— К чертям объективность.
— Перестань, Мак. Нельзя выкинуть полученные результаты в окно. Расскажи. Мне интересно. — Увидев его мрачный взгляд, Рипли вздохнула. — Это касается не только тебя, но и меня тоже.
Она была права. Маку волей-неволей пришлось уступить.
— Что ты запомнила?
— Кажется, все. На минутку я снова стала восьмилетней девочкой. Это было здорово.
— Ты сама переместилась в прошлое. — Мак поднес пальцы к вискам.
«Очистить мозг, — велел он себе. — Отбросить эмоции. И дать ей хотя бы подобие ответа».
— Может быть, игра послужила толчком, — задумчиво промолвил он. — Грубо говоря, можно сказать, что ты переместилась во время, когда конфликта не существовало. Подсознательно ты всегда хотела оказаться там, где можно было не задавать себе никаких вопросов. Ты вернулась в те дни, когда ты получала удовольствие от своего дара.
— Да. Тогда я только училась Ремеслу. Ты бы назвал это совершенствованием. — Рипли, не находившая себе места, повела плечами. — А потом ты становишься старше и начинаешь думать об ответственности. О последствиях.
Мак положил ладонь на ее щеку.
— Это огорчает тебя.
— У взрослых все непросто. Да, последние десять лет мне жилось трудно.
Он молчал и терпеливо наблюдал за Рипли. Сначала слова неохотно слетали с ее языка, но потом полились рекой.
— Я начала думать во сне, что случится, если я зайду слишком далеко. Если не сумею с собой совладать, не буду достаточно осторожна. Иногда в этих снах мне было хорошо. Было удивительно приятно делать то, что мне хотелось и когда хотелось. Нарушать правила.
— Но ты ничего не делала, — тихо сказал Мак. — Предпочла поставить на этом крест.
— Когда Сэм Логан бросил Майю, она очень переживала. А меня не оставляла мысль: какого черта она ничего не делает? Нужно было заставить этого сукиного сына платить. Заставить его страдать так же, как страдает она. И я начала думать, что сама сделала бы на ее месте, что могла бы сделать. Слава богу, меня никто не бросал, потому что иначе… — Она вздрогнула. — Я только представила себе это, но не успела опомниться, как с неба слетела молния. Черная молния, заостренная как стрела. Я утопила лодку Зака, — со слабой улыбкой сказала она. — К счастью, там никого не было. Но он мог быть там, а я не сумела бы остановиться. Я не владела собой. Это был гнев.
Мак погладил ее колено.
— Сколько тебе было тогда?
— Неполных двадцать. Но это неважно, — с силой сказала она. — Ты знаешь, что это неважно. «Никому не причинять вреда». Таков закон, а я сомневалась, что смогу его соблюсти. О боже, он вылез из проклятой лодки всего за двадцать минут до того, как это случилось! Я не думала о нем и вообще никому не собиралась причинять вреда. Просто разозлилась, и все.
— Поэтому ты отказалась от своего дара и от подруги.
— Пришлось. Одно без другого было невозможно. Майя никогда этого не поняла и не приняла бы. Черт побери, она бы никогда не простила мне этого. А я злилась на нее, потому что… Она смахнула слезу и наконец сказала то, в чем боялась признаться даже себе самой: — Я чувствовала ее боль как свою собственную. Ее скорбь, ее отчаяние. Ее безнадежную любовь к нему. И не смогла этого вынести. Мы были слишком близки, и я просто не могла дышать…
— Тебе было так же тяжело, как и ей. Может быть, еще тяжелее.
— Наверно… Я никогда не говорила об этом. Никому. И буду благодарна тебе, если это останется между нами.
Мак кивнул и коснулся губами ее теплых губ.
— Рано или поздно тебе все равно придется поговорить с Майей, — почти шепотом произнес он.
— Лучше поздно. — Она шмыгнула носом и вытерла щеки. — Вернемся к тому, с чего начали, ладно? У тебя есть результаты съемки и записи, — сказала она, кивнув на приборы. — Я не думала, что ты сумеешь загипнотизировать меня. Каюсь, недооценила. Сначала это было очень приятно. — Она откинула пышные волосы. — А потом…
— Что потом? — поторопил Мак.
Ему не требовалось смотреть на приборы. И без того было понятно, что у нее повысилась частота дыхания и сердечных сокращений.
— Что-то начало рваться наружу. Драть меня когтями. То, что раньше пряталось и ждало. О боже, как театрально! — Хотя Рипли смеялась над собой, но это не помешало ей подтянуть колени к груди, как будто защищаясь от чего-то. — Не она. Это была не она. Это было… что-то другое.
— Оно ранило тебя.
— Нет, но хотело. А потом я ушла под воду, и на поверхность вынырнула она. Не могу объяснить это по-другому.
— Очень хорошее объяснение.
— Не вижу ничего хорошего. Я не смогла справиться с этим. Так же, как не смогла справиться с собой, когда утопила лодку Зака. Не смогла справиться с шарами. Она тоже не могла справиться с этим. Похоже, что сила была где-то между нами и не поддавалась обеим. — Рипли вздрогнула и почувствовала, что ее кожа стала ледяной. — Я больше не хочу делать это.
— Конечно, мы сейчас же прекратим. — Он взял ее руки и попытался успокоить. — Я все унесу.
Рипли кивнула, но Мак ее не понял. Она вообще ничего не хотела. Но в глубине души боялась, что у нее не будет выбора.
«Что-то пришло, — думала она. — Пришло и овладело мной».
Он подоткнул ей одеяло, как маленькой. Когда он привлек ее к себе, стремясь успокоить, она притворилась, что уже спит. Он гладил ее по голове, и она была готова заплакать.
«Если бы я была нормальной, обычной женщиной, то могла бы жить так, — горестно думала она. — Могла бы лежать ночью в объятиях мужчины, которого люблю».
Все было бы легко и просто.
Если бы она не встретила его, то была бы довольна своей жизнью. Время от времени спала бы с очередным понравившимся мужчиной. Сумела бы она когда-нибудь снова воспользоваться своей силой, еще неизвестно. Но, по крайней мере, ее сердце, ты ставишь под удар не только себя, но и того, кто взял
