— Эдвард Плантагенет, — прошептала она его имя, и он тут же развернулся, одарив ее своей лучезарной улыбкой.
Через секунду они уже стояли друг напротив друга — старинные враги, встретившиеся вновь.
Париж. 1881 год. Ноябрь
Полная луна возвышалась над городом. Ремесленные мастерские уже давно были закрыты. Притоны же оживали, начиная новый рабочий день — жрицы любви продавали свои тела почти за гроши, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи. В домах простых горожан погасли огни. А в особняках знати званые балы были в самом разгаре.
Париж погружался во тьму.
Эдвард танцевал с прекрасной баронессой на приеме у совершенно неизвестного ему герцога. Лицо графа скрывала маска ярко-красного цвета с золотистой нитью по краям. Нынче был маскарад, и Эдвард был одет в черный фрак и такой же темный длинный плащ, застегнутый на шее. Он улыбался юной даме, чувствуя непреодолимое влечение и жажду крови.
Несмотря на возраст, баронесса была вдовой. Поговаривали, что это она отравила своего престарелого мужа, заполучив все его состояние. Весь вечер юная баронесса крутилась вокруг графа, всячески привлекая его внимание. Эдвард был не против. Его забавлял весь этот маскарад. Люди скрывали свои лица за масками, одевались в смешные костюмы, считая, что теперь могут творить что угодно, будучи неузнанными. И теперь дамы не отличались от тех самых жриц из притонов, только они, в отличие от своих бедных подруг, за деньги и титул были готовы продать не только тело, но и душу. А хорошее вино и шампанское усугубляло положение. Казалось, что все вокруг потеряли контроль над собой, и этот скромный маскарад мог с легкостью превратиться в одну сплошную оргию. И все было бы так, если бы не наступило время расходиться. Разгоряченные гости быстро устраивались в каретах и отправлялись по домам, чтобы там продолжить веселье.
— Граф, вы прекрасно танцуете, — произнесла баронесса, все еще держа Эдварда под руку.
Пришло время прощаться, но это не входило в планы вампира. По его личному графику было время ужинать.
— Вы тоже, мадам. Вы были прекрасны сегодня. Могу ли я рассчитывать на продолжение этого вечера? — склонившись к ее ушку, прошептал граф. Баронесса весело засмеялась, прикрыв ротик ладошкой в белой перчатке.
— А вы знаете, что может подумать про нас высшее общество? — улыбнулась девушка, заправляя выбившуюся прядку волос.
— Пусть это будет нашей тайной, — улыбнулся в ответ Эдвард. — Вы согласны?
— О, Боже, граф, вы соблазняете меня!
— Я еще даже не начинал, мадам. Вы не представляете, каким коварным искусителем я могу быть.
— Поедемте ко мне домой, — предложила баронесса, смущенно краснея.
— А вдруг прислуга что-нибудь узнает, ваши недоброжелатели будут извещены о произошедшем уже завтрашним утром, до того, как вы откроете свои красивые глазки. Нет, моя дорогая, поедемте ко мне. Обещаю, нам никто не помешает, — ласково коснувшись пальцами ее пухлой щечки, произнес Эдвард. — Все слуги отпущены по домам.
— Но, граф…
— Баронесса, не отказывайте мне. Завтра я уезжаю в Англию, мне нужно проверить, как идут дела в моих поместьях, боюсь, я проведу там больше двух месяцев. Пока объеду все земли… — закинул удочку Эдвард, рассматривая свои блестящие ботинки.
— Я согласна, граф, — кивнула девушка. Приманка вампира сработала. Граф довольно улыбнулся.
— Пойдемте пешком. Здесь совсем недалеко. Через парк будет ближе.
— Хорошо, — улыбнулась баронесса, не ощущая ни малейшей опасности.
Охота — довольно простое занятие, если знать несколько правил: не пугать свою жертву, не давать ей повода усомниться в своих чистых побуждениях и действовать быстро, пока истинные намерения охотника не открылись.
Эдвард держал баронессу за руку, рассказывая о своих замках в Англии, о своем старинном роде и прочую дребедень. Глаза девушки жадно блестели, уже предчувствуя будущие богатства. Для графа же все складывалось как нельзя лучше. Когда жертва считает себя охотницей, она забывает о банальном самосохранении.
Внезапно Эдвард повернулся к баронессе, склонился к ней и поцеловал. Она тут же ответила на поцелуй, сорвав с графа маску, запустив ладонь в его мягкие непослушные волосы.
Граф прижал ее к дереву, покрывая поцелуями оголенные плечики и тонкую шейку. Его пальцы пытались нащупать завязки корсажа, но лишь для отвода глаз. Эдвард был настолько голоден, что у него не было времени на игры со своей маленькой жертвой. Поэтому он закрыл ладонью ей рот, а затем осторожно, несмотря на жажду, прокусил ее прекрасную шейку, почувствовав, как кровь потекла по его подбородку. Баронесса не могла оттолкнуть его и совершенно не сопротивлялась, полностью находясь под влиянием его чар…
Но их грубо прервали.
Меч вошел под лопатку с правой стороны, не задев баронессу. Эдвард дернулся, пытаясь повернуться, чтобы разглядеть своего неожиданного врага и оторвать тому голову. Боль, пронзившая все его тело, была настолько сильна, что он выпустил свою жертву, которая тут же упала на мокрую траву.
Вампир из охотника превратился в жертву. Какая нелепость!
Охотница выдернула меч, заставив графа содрогнуться от новой вспышки боли. Эдвард рухнул на колени, чтобы в другую секунду отпрыгнуть в сторону от занесенного над ним клинка.
Но охотница двигалась так же стремительно, как и он.
— Ты вампир? — удивился Эдвард, уклоняясь от ее внезапных атак. — Зачем ты пытаешься убить меня?
— Я не вампир, — отрезала охотница. — Я восстанавливаю справедливость. Мертвые должны лежать в земле.
Эдвард все еще чувствовал боль от ее удара. Он был голоден, а это значительно замедляло восстановление. Прежде граф не встречал такую сильную соперницу. Вампиры никогда не сражались друг против друга, и действия этой девушки были ему не понятны.
* * * — Так ты все еще жив, — произнесла Ева.
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Эдвард. — Все еще хочешь истребить весь вампирский род? Тебе не надоело?
— Я хочу уничтожить тебя, — жестко произнесла Ева.
— Это угроза? — с усмешкой поинтересовался граф, склонив голову на бок.
— Воспринимай, как хочешь.
— А я уж подумал, что умру здесь от тоски. Если бы тебя не было, женщина, пришлось бы тебя выдумать.
