Какая связь была между внезапно исчезнувшим Николаем и старыми друзьями, которые отказались ему помочь, Степан объяснить бы, наверное, не сумел, однако глубоко в закоулках своей честной шоферской души он чувствовал, что связь эта существует – хотя бы в том, как сильно у него чесались руки набить морду и Николаю, и своим друзьям.
Всю дорогу от города Степан и Муродали ехали молча. Говорить им было не о чем. Подъезжая к дому, Степан включил фары, потому что на улице уже стемнело, и в свете этих фар он увидел то, чего никак не ожидал увидеть. На мгновение ему даже показалось, что это сон, что так не бывает, что он попал в сказку.
На скамеечке рядом с калиткой, моргая от яркого света фар, держа ладонь козырьком перед глазами, трогательно и беззащитно улыбался Николай.
Несколько секунд Степан и Муродали сидели в кабине совсем неподвижно. Они на подсознательном уровне боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть привидевшийся им образ. Наконец Николай тоже разглядел их через лобовое стекло и приветливо махнул рукой. Этот жест и вернул Степана к жизни.
– Ну, все, урод, – сладко вздохнул он. – Заказывай поминки.
Через полчаса они вместе с Валей сидели в приемной районного травмпункта и прислушивались к жалобным крикам Николая, которые доносились из-за двери кабинета. Николай вопил так, как будто его там не лечили, а добивали – при этом медленно и мучительно.
Впрочем, на Муродали эти вопли не производили особого впечатления. Он размышлял, пытаясь найти хоть какую-то логику в том, что произошло:
– У этого Николая на двери точно такие же печати, как у Степана и у Тетерина. Значит, он тоже брал кредит в этом фонде и, наверное, связан с компьютерной историей… Но почему Димка нам ничего о нем не сказал?
– Может быть, не успел? – предположила Валя.
– А почему, когда Тамара привезла его на Озерную, он от всего отпирался? И в казино почему убежал от нас?
Валя покосилась на виноватого и хмурого, как двоечник, Степана.
– Может быть, испугался?
– Зачем тогда теперь сам пришел? – Муродали развел руками, не в силах нащупать связи между загадочными поступками Николая.
В этот момент из-за хлипкой белой двери долетел такой страшный крик, что Степан совсем помрачнел.
– А если он в суд подаст? – упрекнула его Валя. – Ты головой своей думал, когда его толкал?
– Да я же легонько, – Степан неловко и даже как-то по-детски показал, как он толкнул Николая. – Вот так вот, и все… Он сам упал. Свалился и орет как резаный…
Тем временем Николай в кабинете травматолога удобно устроился в стареньком дерматиновом кресле и с любопытством листал журнал «Лечащий врач». Закинув ногу на ногу, он просматривал статью «Диагностика и лечение психогенного головокружения». Симптомы этого сложного заболевания показались ему настолько знакомы, что он насторожился и повертел головой. Затем он вспомнил о сидящих за дверью родственниках Димки Седова и тяжело застонал, стараясь, чтобы они восприняли каждый оттенок его вселенской боли.
– Мне кажется, вы чуть-чуть переигрываете, – сказал ему травматолог, отвлекаясь от кипы рентгеновских снимков.
– Вот только не надо меня учить, доктор, – улыбнулся Николай. – Нашли что-нибудь?
– Здесь ничего серьезного. Может, вам ключица подойдет? Вот тут славный был перелом.
– Нет, нет, доктор. Я же говорю, мне нога нужна.
– Ну, посмотрим еще.
Травматолог продолжил перебирать снимки, а Николай поднял лицо к потолку и закричал так жалобно, как будто ему выдрали зуб без анестезии.
– Вы предупреждайте, пожалуйста, – попросил его врач. – А то мне страшновато становится.
– Конечно, конечно, – улыбнулся ему Николай и снова погрузился в чтение.
На этот раз его внимание привлек материал о тревожных расстройствах. Социальных фобий он у себя не обнаружил, зато раздел, посвященный обсессивно-компульсивным состояниям, его по-настоящему обеспокоил.
– Доктор, – снова обратился он к травматологу. – Я вот насчет навязчивых мыслей хотел бы у вас проконсультироваться…
– Вы знаете, я не психиатр.
– Но журнальчик-то у вас лежит.
– Ну, хорошо, – вздохнул травматолог. – Спрашивайте. Только тогда десять процентов надбавки.
– Да не вопрос, – махнул рукой Николай. – Вы мне скажите, вот если я про деньги все время думаю – это навязчивые мысли или нет?
Травматолог перестал перебирать снимки и ненадолго, но глубоко задумался.
– Я думаю, нет, – наконец вынес он свой вердикт.
– Ну, слава Богу, – облегченно вздохнул Николай и отбросил журнал от себя подальше. – Нашли что- нибудь?
– Да, кажется, есть. Вот посмотрите. Бедренная кость.
Он протянул Николаю большой рентгеновский снимок, и тот приложил его к своему бедру.
– Коротковат немного, – прикинул на глаз Николай. – Вам не кажется? У вас подлинней там ничего нет?
– Подлинней нет. Зато вот есть коленная чашечка.
Врач передал Николаю второй снимок.
– Сложный перелом? – спросил тот, разглядывая чьи-то прозрачные кости.
– Да, – кивнул травматолог. – Два месяца лечили.
– Два месяца? – воодушевился Николай. – Это мне подойдет. А покажите, пожалуйста, как с таким переломом человек обычно хромает.
От этой просьбы врач слегка опешил, но потом вспомнил обещанный гонорар, и здравый смысл немедленно взял в нем верх над природной стеснительностью. Подобрав полы своего халата, он убедительно захромал по кабинету, перемещаясь от окна к столу и обратно. Николай не сводил с него цепкого взгляда.
– Ну, как-то так… – остановился травматолог.
– Так я смогу, – одобрительно кивнул Николай. – И, наверное, оба возьму. Сколько с меня?
В этот момент врач невольно вспомнил, как он сам недавно покупал арбуз на день рождения дочери. Задав такой же прямой вопрос продавцу на рынке, в ответ он получил цветастое и многословное утверждение о том, что он покупает всего лишь арбуз, а не автомобиль и, следовательно, рано спрашивать о цене, а нужно просто присмотреться к продукту. Уже много позже, когда он ушел с рынка вместе с арбузом, за который безнадежно переплатил, врач понял секрет маркетинговых манипуляций горбоносого и гордого как орел продавца. Теперь ему самому нестерпимо захотелось опробовать его метод.
– Учитывая работу рентгенолога… – нерешительно протянул он и остановился, отчаянно соображая, чего бы еще такого придумать.
Однако Николай по сравнению с ним в этой области был мастодонтом.
– Доктор, не томите, – устало прикрыл он глаза. – А то ведь уйду. Ну, кому нужны ваши кости?
– Они, конечно, никому не нужны, и через полгода эти снимки, скорее всего, уничтожат. Но вот если я выйду сейчас в коридор и скажу тем людям, что вы почему-то стонете и кричите, хотя никакой травмы у вас нет, а только небольшие ушибы, то, возможно, у этих снимков совсем пропадет цена. Однако пока я этого не сделал, мне думается, они чего-то стоят.
Николай открыл глаза и посмотрел прямо в раскрасневшееся лицо травматолога. Во взгляде его затеплилось уважение.
– По пятьсот рублей за снимок, – предложил он.
– По тысяче, – твердо сказал врач.
– Это грабеж, – покачал головой Николай и вынул деньги из портмоне.
