Фрёкен Снорк слегка вздохнула.
— Но ведь все равно, — произнесла она, — когда закидываешь крючок, на нем половина наживки, а когда вытаскиваешь — на нем целый окунь. И так понятно, что там целый окунь.
— Или вообще ничего! — сказал Снусмумрик.
— Или бычок, — гадал Хемуль.
— Особе женского пола этого не понять, — заключил Снорк. — А сейчас можем вытаскивать перемет. Но чур не шуметь. Только медленно! Медленно!
Первый крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Ничего!
Второй крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Тоже ничего!
— Это говорит лишь о том, что вся рыба ушла в глубь моря, — объяснил Снорк. — И ужасно большая рыба. А теперь тихо, всем молчать!
Он вытащил еще четыре пустых крючка и сказал:
— Ну и хитрюга. Она съела у нас всю наживку! Жуть, до чего она, верно, большая!
Все свесились через борт и неотрывно таращились в черную пучину, где извивалась леска.
— Как ты думаешь, что это за рыба? — спросил Снифф.
— По меньшей мере это должен быть Мамелюк, — предположил Снорк. — Смотрите-ка сюда, еще десять крючков пустых.
— Ой-ой! Ой! — воскликнула фрёкен Снорк.
— Вот тебе и «ой-ой-ой!» — сердито произнес ее брат, продолжая выбирать из воды перемет. — Тише вы, а не то спугнете рыбу!
Крючок за крючком падал в ящик, таща за собой пучки морской травы и фукуса. Но никакой рыбы не было. Вовсе никакой рыбы не было.
Вдруг Снорк закричал:
— Смотрите! Клюет! Я абсолютно уверен, что клюнет.
— Мамелюк! — заорал Снифф.
— Теперь мы должны сохранять самообладание, — с деланным спокойствием сказал Снорк. — Мертвая тишина! Вот он!
Туго натянутая леска ослабела, но внизу, в глубине зеленой воды, сверкнуло что-то белое. Может, белое рыбье брюхо Мамелюка? Словно горный хребет таинственного ландшафта морского дна, поднималось что-то к поверхности… что-то громадное, угрожающее, неподвижное. Зеленое и замшелое, словно исполинское дерево, скользнуло оно под лодкой.
— Сачок! — закричал Снорк. — Где сачок?!
И в тот же миг воздух наполнился грохотом и белой пеной.
Огромный бурлящий встречный вал поднял лодку «Приключение» на гребень и стал бросать ящик с переметом вверх-вниз. И так же внезапно вновь воцарилась тишина.
И только оборвавшаяся леска печально свисала с борта, а страшные водовороты, образовавшиеся в воде, отметили путь чудовища.
— Ты и
— Вот здесь она разорвалась, — сказал Хемуль, поднимая леску. — Что-то подсказывает мне: леска была слишком тонка.
— Иди ты в баню, — сказал Снорк, прикрыв глаза лапами.
Хемуль хотел что-то ответить, но Снусмумрик лягнул его по щиколотке своим узким башмаком. В лодке сделалось совсем тихо. И тогда фрёкен Снорк осторожно сказала:
— Послушай, может, нам сделать еще одну попытку? Фалинь-то уж наверняка выдержит?
Снорк фыркнул. Но спустя некоторое время пробормотал:
— Ну а крючок?
— Возьми вместо него складной ножик, — нашлась фрёкен Снорк, — Если ты выпустишь оба лезвия, и пробочник, и штопор, и шило, то, верно, где-то что-то да застрянет!
Снорк отнял лапы от глаз и спросил:
— Ну а наживка?
— На блины, — ответила его сестра.
Некоторое время, пока все остальные, затаив дыхание, ждали, Снорк обдумывал услышанное. А под конец сказал:
— Если этот Мамелюк ест блины…
И тут все поняли, что рыбалка будет продолжаться. Складной ножик крепко привязали к фалиню куском стальной проволоки, лежавшей у Хемуля в кармане, блин насадили на лезвие ножа, а потом все это опустили в море. И застыли в безмолвном ожидании.
Внезапно лодка «Приключение» подскочила.
— Ш-ш-ш-ш! — зашикал Снорк, — Клюет! Еще раз! Сильнее!
И тут последовал такой страшный рывок, от которого все попадали.
— На помощь! — заорал Снорк. — Он нас всех сожрет! Лодка опустилась носом в воду, но тут же выправилась и с бешеной скоростью помчалась в открытое море Перед носом лодки как струна натянулся фалинь, и там, где он уходил под воду, поднимались усы белой пены.
Мамелюку блин явно пришелся по вкусу.
— Тише там! — кричал Снорк. — Тише там, на борту! Все на своих местах!
— Только бы он не нырнул! — воскликнул Снусмумрик забравшийся вперед на форштевень.
Но Мамелюк знай себе мчался все вперед и вперед, все дальше и дальше в открытое море. Лодка неслась за ним, и вскоре берег узенькой полоской остался позади.
Как ты думаешь, сколько он в силах выдержать? — полюбопытствовал Хемуль.
— В самом худшем случае придется перерезать фалинь, — сказал Снифф. — А иначе мы рискуем жизнью!
— Никогда! — воскликнула фрёкен Снорк, тряхнув челкой. Но вот Мамелюк взмахнул в воздухе своим огромным хвостом, повернул и снова направился к берегу.
— Теперь он плывет помедленнее! — закричал с кормы Муми-тролль, который стоял на коленях и следил за кильватером. — Он начинает уставать!
Мамелюк устал, но и здорово разозлился. Он дергал трос и рыскал из стороны в сторону, так что лодку валило набок.
Жизни мореплавателей явно грозила опасность.
Иногда, желая обмануть их, Мамелюк почти останавливался а потом с такой силой порывался вперед, что встречный вал захлестывал форштевень. Тогда Снусмумрик вытаскивал свою губную гармошку и наигрывал охотничью песню, а остальные отстукивали ритм ногами, да так, что дно лодки дрожало. И вдруг!.. Мамелюк перевернулся всем своим громадным брюхом вверх.
Это было самое громадное брюхо на свете!
Какой-то миг они рассматривали его в полном безмолвии.
И тогда Снорк сказал:
— Поймал-таки я его.
— Да! — гордо подтвердила сестра.
Пока Мамелюка отбуксировывали к берегу, дождь усилился. Платье Хемуля промокло насквозь, а шляпа Снусмумрика совершенно потеряла всякую форму.
— Теперь в пещере, наверное, совсем мокро, — заметил Муми-тролль, который сидел на веслах и мерз. И немного погодя добавил: — Вдруг мама беспокоится!
— По-твоему, мы как бы можем пойти домой… — отозвался Снифф.
— Да, и показать всем рыбину, — подхватил Снорк.
—
