Маледикт

он на время забывал о своем дурном настроении.

Мальчик закрыл глаза, стиснув зубы с такой силой, что шрам вспыхнул красным, и — бросил. Описав ленивую дугу, камень несильно ударился о дерево. Каскадом брызнули сосульки. Прежде чем Джилли успел подать мальчику новый камень, соседнее дерево уже зазвенело ледяными зубчиками. А потом еще и еще, пока один-единственный кусок мрамора не устроил в саду целый ледяной ливень. Дрожали и осыпались все деревья, без исключения. Джилли судорожно глотал воздух при виде сверкающих руин, в которые мальчик обратил все вокруг.

* * *

Ворнатти, шурша бумагой, разворачивал у себя на коленях некое послание. Джилли заинтригованно следил за движениями барона. Обычно старый мерзавец передавал всю почту ему — чтобы рассортировать сплетни, счета, доклады Ариса относительно прибыли, поступившей в Итарус, и предпринять необходимые действия в ответ на редкие деловые письма. Однако же это послание было написано не на плотной антирской бумаге сливочного оттенка, как обычно, а на бумаге бледно-голубой, полупрозрачной — так что просвечивали ряды убористых букв.

— Что ты думаешь вот об этом? — поинтересовался Ворнатти, передавая Джилли письмо.

В другом углу библиотеки мальчик оторвался от изучения одной из книг Ворнатти.

— Прочти это письмо вслух, Джилли, раз оно занимает нашего юного друга.

Мальчик захлопнул книгу, не потрудившись заложить страницу. Да и зачем ему, подумал Джилли: ведь он может лишь разглядывать картинки, а не разбирать текст.

— Джилли, — предупреждающе повторил Ворнатти.

— Сэр, — начал Джилли. — Но это же из Итаруса, — удивленно заметил он. — Как вы…

— У меня немало возможностей, Джилли. На твоем месте я бы об этом не забывал. — Ворнатти прикрыл глаза. — Читай же.

— Это копия письма Критоса Ласту, — пояснил Джилли. Мальчик напряженно замер. Джилли наклонил письмо так, чтобы свет от камина лучше освещал вычеркнутые слова.

Кузен Мишель,

Я признателен Вам за то, что Вы прибыли в Итарус по моей просьбе, однако я не рассчитывал, что Вы станете терять время попусту на развлечения при иностранном дворе и оставите меня один на один с Вашим неуместно и незаконно рожденным, раздражительным сыном. Он неуправляем. Дикая собака испытывала бы большую благодарность на его месте. Бешеное животное было бы не столь свирепо. Нам пришлось запереть его в башенке на крыше, чтобы положить конец его попыткам к бегству. Если бы мы были не на Ледяном острове, он бы наверняка преуспел. Я даже не могу зайти к нему в комнату без того, чтобы не подвергнуться нападению.

Ваше предложение начать угрожать ему и добиться послушания через страх весьма заманчиво, однако он не настолько слеп. Он знает, что нужен Вам живым — а чем еще Вы прикажете мне ему угрожать? К голоду, холоду и побоям он безразличен, хотя они и помогают ослаблять вспышки его бешенства.

Нет, кузен, если Вы тешите себя надеждой, что сможете выпустить его в итарусинский свет, а потом и в наш. Вам понадобится помощь. Честно говоря, я в высшей степени сомневаюсь, что его когда-либо удастся приучить к нашему образу жизни. Я умываю руки и не намерен больше заниматься его воспитанием. Я беру на себя лишь обязанности его тюремщика. Если вы желаете большего, понадобится Ваше участие.

Критос.

Мальчик вскочил, у него тряслись руки.

— Критос. — От ненависти, что прозвучала в голосе, в комнате сгустился мрак, повеяло холодом, и даже кружок света, что падал на каминный коврик, как будто потускнел.

— Где вы его раздобыли? — спросил Джилли, вертя письмо в руках в надежде отыскать имя отправителя.

— Вопрос ненависти, — пояснил Ворнатти. — Ласт ненавидит меня. Как и мой наследник Данталион. На этой почве они поддерживают отношения, по крайней мере в дни Зимнего двора. Пара пустяков заплатить кому-нибудь из слуг Данталиона, чтобы он скопировал любые интересующие меня письма.

— Там есть что-нибудь еще? — спросил мальчик. — Ласт отправился помогать Критосу?

Джилли наблюдал, как нервная дрожь пробежала от рук мальчишки вдоль позвоночника и унялась, теперь он стоял неподвижно, словно изготовившийся прыгнуть кот.

— Какая жадность, — посетовал Ворнатти. — Я раздобыл поразительное количество информации, причем не сходя с кресла, а ты только и делаешь, что просишь еще. Не хочешь меня поблагодарить?

— Ваши интриги и без того доставляют вам огромное удовольствие, — парировал мальчик. — Рассказывайте.

— До меня дошли слухи, что Ласт уединился на Ледяном острове, — сообщил Ворнатти.

Лицо мальчишки моментально приняло каменное выражение, без всякого намека на эмоции, однако за миг до того Джилли заметил, как на нем промелькнуло беспокойство, словно парень и сам не знал, обернется ли приезд Ласта добром или злом.

— Ну же, теперь подойди и поблагодари меня, — позвал Ворнатти. — Или ты столь же невоспитан, сколь и отпрыск Ласта?

— Я еще хуже, — ответил мальчик.

Ворнатти захохотал.

— С чего ты это взял, мальчик? Тебя обуздали, одомашнили с помощью еды и теплой одежды. Единственное, что осталось в тебе от твоей независимости, — упрямый отказ назвать нам твое имя.

Мальчик взглянул в окно на голые деревья в саду. Этой зимой сосулькам не давали вырасти — каждое утро их сбивали камнями. Черная ярость в глазах мальчика отступила, он покорно забрался на колени к Ворнатти и поцеловал его. Барон погладил черные кудри, но как только рот старика на миг оторвался от губ мальчика, чтобы сделать вдох, тот уже был в другом углу комнаты — в скрюченных пальцах барона осталось только воспоминание о мягких черных прядях.

— Джилли, — улыбнулся Ворнатти. — Я устал.

Джилли послушно поднялся, аккуратно сложил письмо вдвое и положил на письменный стол.

В библиотеку он вернулся час спустя, разгоряченный, на ходу оправляя одежду, и снова наткнулся на мальчика. Джилли поспешно заправил рубашку в штаны, в очередной раз смущенный взглядом этих темных глаз.

Ища возможности отвлечься, Джилли решил обратить внимание на мальчика, растянувшегося у камина с книгой. Джилли до сих пор помнил, с какой растерянностью впервые прикоснулся к непостижимым тайнам букв и слов.

— Хочешь, я научу тебя читать и писать? — предложил Джилли.

Мальчик приподнялся на локте.

— Неужели ты думаешь, что я прихожу сюда, чтобы разглядывать картинки? — Он передал книгу Джилли.

То были не излюбленные порнографические гравюры Ворнатти. Книга представляла собой сплошной текст — научный трактат Софии Григориан о редких ядах, применяемых при итарусинском дворе.

— Ты хочешь сказать, что умеешь читать?

— Я говорю, что умею. Равно как и писать. — Губы мальчика искривила характерная усмешка, которую Джилли уже начинал узнавать. Она предвещала одно из наихудших его настроений. Вести из Итаруса пришлись ему не по вкусу, подумал Джилли. Вопреки всему мальчишка надеялся, что Янус вернется в этом году.

— Вот видишь, ты мне совсем не нужен, — продолжал мальчик. — Я сам умею читать чертовы буквы. И помощи грязного Ворнатти мне тоже не требуется.

Слова мальчишки пробудили в Джилли воспоминания о недавних нежных прикосновениях к его коже, что расточал барон.

Рывком поставив парня на ноги, слуга вручил ему перо и итарусинский конверт.