Я достоин, Клянусь, назваться и певцом. Ведь лютня дочери эмира, Свирель пастушки молодой, Гречанки золотая лира Звучат, взволнованные мной. От Басры до Бени-Алема, Поверь, ты не найдешь гарема, Где не вздыхали бы с тоскою О ночи сладостной со мною. Я знаю головокруженье, Какое дарит наслажденье Между собой переплетенным И очарованным влюбленным. И знаю я слова нежнее, Чем ветер в розовой аллее, Слова нежданней и чудесней Ручья и соловьиной песни. Твои беспомощные руки, Пугливые, как серны, очи, Я знаю, ищут сладкой муки, Хотят безмолвия и ночи. Раб
Прикажешь приготовить ложе? Пери
Любовь, так вот она любовь! Юноша
Ответь мне, милая, ну, что же? (Рабу)
Дурак, конечно приготовь! Пери
Как в сердце усмирить тревогу? Мне кажется, что я люблю… Я белому единорогу Передаю судьбу мою. (Единорог убивает юношу).
Юноша (умирая)
Жестокая, я умираю! И странный звон, и все в огне… Уйди, тебя я проклинаю! Леила нежная, ко мне… Пери
Что стало с ним? Недвижно тело, Глаза погасли, кровь течет… Ах, этого ли я хотела? Я думала ль, что он умрет? (Раб уносит труп; появляется бедуин на коне).
Бедуин
Я слышал запах свежей крови И я погнал сюда коня. О, нет судьбы моей суровей! Сражались здесь — и без меня. Где бой был, девушка? Пери
Ты воин? Бедуин
Война — единый мой закон.
