— Королева говорит по-гречески и кое-что смыслит в мифологии. Она только что нам это продемонстрировала. Ты, Ладья, нужен для того, чтобы завершить картину прикрытия.
Стэн на сантиметр приподнял правую бровь.
— В чем же она состоит?
— Королева сыграет роль местной жительницы. Твоего проводника. Ты будешь громогласным, не очень приятным типом. Американским туристом.
Ладья вздохнул, покусал губы, обреченно покачал головой, но спорить не стал. Он знал, что идеально подходит для этой работы.
— Самолет вылетает в семнадцать ноль-ноль. Ваши сумки уже упакованы. Поскольку вы туристы, лететь вам придется коммерческим рейсом. Пусть будут штампы в паспортах и все прочее, что полагается. Никакого оружия! Если возникнут неприятности — а такого быть не должно, — то отправляйтесь в американское посольство или добирайтесь на лодке до базы флота США на Крите, в заливе Сауда. По всей видимости, доктор Пирс считает Агустину Галло важной персоной. Мне нужно, чтобы вы выяснили, почему он так полагает. За последние двадцать четыре часа она не отвечала на телефонные звонки и не проверяла электронную почту. Мы не знаем, почему это так. То ли она слишком занята, то ли необщительна, то ли по еще какой-то причине насторожена. Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было. Экран выключился.
Кислинг встал.
— В путь. Не возвращайтесь, пока не схватите «Манифолд» за яйца, иначе я ваши собственные в тиски зажму самолично.
Королева улыбнулась.
— А ты чего ухмыляешься? — буркнул генерал. — У тебя-то яиц побольше, чем у них четверых, вместе взятых. Все, шевелите задницами. Нечего рассиживаться.
Глава 39
Для того, чтобы путешествовать под видом гражданских лиц, оперативникам пришлось для начала вылететь из Рэйли, штат Северная Каролина, в Бостон, оттуда — в Лондон, а потом — на юг, в Грецию. Самолет приземлился в международном аэропорту Афин Элефтериос Венизелос.
Ладья всеми силами старался не жаловаться, но по пути в Грецию, проведя в самолете уже шесть часов, решил попрактиковаться в роли американского туриста и принялся ворчать. Дескать, кресло для него слишком узкое. К его изумлению, их с Королевой пересадили в салон первого класса и принесли бутылку шампанского.
По всей видимости, Греции были нужны громогласные надоедливые туристы. Пусть они как можно скорее напиваются и начинают тратить деньги. Но ни Стэн, ни Зельда к шампанскому не прикоснулись. Ладья припрятал бутылку на потом в своей очень американской спортивной сумке «Бостон Селтикс».
В гостинице они разместились, представившись супружеской парой, приехавшей в отпуск. Это вызвало сожаление у многих мужчин, глазевших на Королеву, одетую в обтягивающий темно-синий топ, очень шедший к ее голубым глазам, и легкую черную юбку, хорошо сочетавшуюся со стильными сандалиями и подчеркивающую красоту длинных загорелых ног.
По-гречески Королева говорила бегло. Несмотря на то что волосы у нее были светлые, она легко выдавала себя за местную жительницу. Ладью, одетого в высокие кроссовки, узкие голубые джинсы и спортивную куртку, сразу принимали за типичного американского туриста. Взгляды, которыми их одаривали поголовно все, включая таксиста, швейцара и администратора, выражали один и тот же вопрос, адресованный Королеве: «Зачем ты связалась с этим шутом?»
Зарегистрировавшись в гостинице «Электра Палас» и, как истинный джентльмен, дотащив багаж Зельды до их номера на десятом этаже, Ладья швырнул сумки на огромную кровать и утер пот со лба.
— Клянусь, если я услышу по-гречески или по-английски какие-нибудь шуточки насчет красавицы и чудовища, то могу и морду набить.
Королева открыла ставни на окне, выходившем на Плаку, самый старинный и один из красивейших районов Афин. Белые дома были подсвечены оранжевыми лучами заходящего солнца. Эта зона уже давно была объявлена пешеходной, но все же здесь разъезжали сотрудники различных служб доставки на скоростных мопедах. Местные жители и туристы, перемешанные между собой, бродили по старинным улицам с множеством кафе, магазинчиков и ресторанов. Запахи кофе, узо[30] и острых жареных колбасок поднимались к окнам.
Но больше всего впечатляло то, что самый дорогой объект недвижимости в этом маленьком районе стоял у подножия главного ориентира Афин — Акрополя, где возвышался Парфенон, символ величия Древнего мира. Вид был поистине захватывающий. Иное время. Иная жизнь.
Королева была бы в восторге от этого маленького путешествия, но не имела права забывать о работе.
Она обернулась, посмотрел на Ладью, стараясь не смеяться над его нарядом, и спросила:
— Хочешь гелато?
— Это что-то вроде мороженого, да?
— Лучше.
— Поверю, когда «Ben & Jerry»[31] начнут продавать его по четыре бакса за порцию.
Ладья открыл дверь и подумал о сумках. В них лежала одежда, которую они ни за что не стали бы носить в обычной жизни. Но эти тряпки служили подспорьем для их легенды. Если бы людей, отправляющихся в отпуск, остановили на таможенном досмотре с пустыми сумками, это вызвало бы подозрения.
Стэн, конечно, предпочел бы обойтись без этих ужасных нарядов. Он пытался расспросить, зачем потребовался такой маскарад, но никто не знал, сообщил ли Пирс сотрудникам «Манифолд» об Агустине Галло, поэтому пока им с Королевой следовало действовать с предельной осторожностью, без оружия, и старательно разыгрывать роль американской пары.
— Когда вы со Слоном собираетесь помириться?
— Пусть он сперва перестанет вести себя как сволочь.
— А если не перестанет?
Ладья остановился и посмотрел на Королеву.
— Он ведь не только со мной не разговаривает, но и со всеми остальными. Вид у него такой, будто он готов кому угодно башку оторвать. Я просто хочу дать ему время. Надеюсь, он отойдет. Всем нам надо пока успокоиться насчет него. Слон справится. Он всегда справлялся. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Слишком неприятная тема.
Тремблэй пошел дальше по коридору.
Зельда решила больше об этом не говорить. Напарник был прав. Беседы на личные темы грозили успеху задания.
На улицах Плаки Ладье было легче забыть о ссоре со Слоном… и о своем ужасном наряде. Здесь хватало кричаще выряженных туристов, беседующих с безупречно одетыми местными жителями. Они с Королевой не слишком отличались от остальных приезжих. На фоне гомона, царившего в уличных кафе, был почти не слышен шум дорожного движения, доносящийся из районов, примыкающих к Плаке.
Когда они проходили мимо ресторана, где часть столиков стояла на тротуаре, Ладью взял под руку метрдотель и произнес на идеальном английском:
— Сэр, вы просто обязаны отведать наших гигантских креветок!
Стэн отстранился.
— Может быть, попозже, шеф.
— У нас готовят лучшие блюда в Плаке. Мусака. Пастицио. Сувлаки. Не ошибетесь.
Чаша терпения Ладьи вот-вот могла переполниться.
