Он стукнул дважды. Она оступилась и споткнулась. Схватившись за камень, чтобы не упасть, она вытянула руку вперед, но ничего не нащупала.
— Это пещера! Ты в пещере, Джеймс? — Два удара. — Ты под камнями? — Четыре удара. Значит, его не завалило. И то слава Богу.
Она услышала отчаянный хрип. Не оставалось ничего, кроме как нырнуть под арку. Она со стуком поставила сумку возле входа. Если снаружи было темно, то здесь была просто кромешная темень. Лихорадочная серия стуков донеслась откуда-то снизу, из глубины пещеры. Лоретта тихо взвизгнула, когда-то что-то мягкое коснулось ее щеки и пролетело мимо. Летучие мыши.
— Все в порядке, Джеймс. Я здесь. Но тут темно, хоть глаз выколи. Ходить тут безопасно?
Раздалось четыре громких стука. Лоретта тут же упала на колени, затем распласталась на земле.
— Джеймс, я собираюсь подползти к тебе. Ты совсем не можешь говорить?
— П-почти не могу, — услышала она едва различимый сиплый шепот.
Еще никогда в жизни Лоретта не слышала ничего чудеснее. Она медленно поползла на животе по неровной поверхности, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Летучие мыши кружили у нее над головой, и, судя по сопению, Джеймс плакал от облегчения. Но она пока не добралась до него и понятия не имела, как вызволить его из этой передряги, в которую он угодил. У нее нет ни света, ни каких- либо приспособлений. Откинув в сторону кучу камней, она протянула руку вперед, кончиками пальцев коснувшись неровного, шероховатого края. Здесь обвал — Лоретта не нащупала ничего в радиусе двух футов. Где-то в этой расщелине застрял Джеймс.
— Я прямо над тобой, Джеймс. Ты меня видишь? Боюсь, я тебя не вижу. Не пытайся говорить, просто постучи.
— Все в порядке. Я могу шептать.
Она сунула руку вниз, в пролом, но ничего не нащупала.
— Ты можешь протянуть ко мне руку?
— Нет. Я пытался, но не могу поднять руки выше плеч. И каждый раз, когда двигаюсь, соскальзываю ниже.
Кто знает, насколько глубока эта трещина? Джеймс может упасть и разбиться насмерть, пока она тут будет дрожать над ним.
— Тогда не шевелись. Дай мне подумать. — Она могла бы вернуться за помощью, но без света не сумеет отыскать свои метки. В сумке у нее имелся нож. Если она разрежет широкую рубаху Тома, то, возможно, ей удастся разорвать ее на полоски, связать и опустить вниз, но что, если поношенная ткань не выдержит веса Джеймса, даже если он и придумает, как держаться за нее? Надо было взять веревку.
— Хочешь пить, Джеймс? У меня есть вода и еда, но я пока не знаю, как спустить все это тебе.
— Хочу пить.
Лоретта вытащила рубашку из бриджей и сняла ее через голову, сунув бесполезные часы в карман. Под мужской рубашкой на ней была только короткая шемизетка.
Лоретта непроизвольно поежилась. Но если она замерзла, пробыв всего несколько минут в пещере, то каково Джеймсу? Он, должно быть, окоченел. Она вначале измерила рубашку, не разрезая ее. От рукава до рукава она оказалась по крайней мере футов пять. Если этого будет недостаточно, она добавит штаны. Длины рукава вполне хватит, чтобы обвязать фляжку.
— Я пойду принесу свою сумку, достану воду. — Она встала и пригнула голову, когда очередная летучая мышь со свистом пронеслась мимо.
Нет, она не может оставить Джеймса одного на всю ночь, даже если бы смогла найти способ вернуться на ферму в темноте.
Лоретта крепко обвязала фляжку рубашкой.
— Я отвинчу пробку. Извини, если вода немножко выплеснется на тебя. Я постараюсь держать фляжку ровно. — Она снова легла плашмя, свесившись с края, на сколько не побоялась. Придерживая фляжку рукой, стала осторожно спускать ее до тех пор, пока не услышала, как она стукнулась о камень. — Она не выпала, Джеймс?
— Нет. — До нее донесся какой-то шорох, возня, потом шепот: — Я держу ее.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лоретта услышала булькающий звук. Она с облегчением закрыла глаза. Рассвет в Йоркшире наступает рано. Осталось потерпеть всего несколько часов.
— С-спасибо.
— Не за что. Хочешь еще, или мне поднять фляжку?
— Еще.
Она почувствовала, как кровь прилила к голове, когда она наклонилась над отверстием. Голова закружилась. Устыдившись своей слабости, она сделала глубокий вдох. Она будет всю ночь разговаривать с Джеймсом. Ей много чего есть ему рассказать, и времени у них хоть отбавляй.
Глава 21
Кон ругался на всех языках, которые знал. О чем, черт побери, думала эта глупая женщина, отправившись на поиски одна ночью? Все вернулись домой час назад, их поиски оказались такими же бесплодными, как и у него. Он отправил Нико и Тома немного поспать, а сам остался ждать возвращения Лоретты.
Но больше он ждать не мог. Поплескав воды на лицо, он взял фонарь, вышел из дома и пошел в сарай. Его конь выдохся, но для Лоретты он приобрел хорошенькую кобылку с уверенной поступью и пони для детей. Животное, похоже, было не против, что его разбудили и оседлали, и терпеливо стояло, пока Кон набивал сумку всем, что попадалось под руку: положил кое-какие инструменты, веревку… Он обычно путешествовал налегке, но сегодня напихал в седельную сумку все, что мог.
Кон повел лошадь по тропе к озеру. Он знал, что каждые двадцать шагов Лоретта оставляла метки, но разглядеть их из седла было очень нелегко.
Ночь изобиловала звуками, от уханья совы до плеска озера и тихого лошадиного ржания. Кон добавлял ночных звуков, то и дело выкрикивая имя Лоретты. Ее путь был четко отмечен — каждый белый камешек едва заметно блестел в свете фонаря.
Детьми они совершенствовались в такой системе, отправляясь вечером куда-нибудь на разведку. Лоретта даже раскрашивала камешки белой краской для этой цели, пока Сейди не обнаружила ее тайный запас и не спрятала все домашние ключи, заперев ее в доме. Служанка была бдительнее, чем Винсенты, родители Лоретты, но и она не сумела укротить ее необузданную натуру.
Где-то под звездным небом его неукротимая Лоретта шагает в бриджах Томаса и ищет Джеймса.
По крайней мере, Кон надеялся, что она еще на ногах. Ему невыносимо было думать, что она упала, расшиблась и лежит где-нибудь на земле. Хватит с него и тревог за Джеймса.
Этим вечером он останавливался в каждом жилище, которое встречалось ему на пути. Никто сегодня не видел красивого черноволосого мальчика, шагающего по дороге. Кто-нибудь его непременно заметил бы. Ведь было воскресенье. После церковной службы никто не ездит и не ходит по дорогам. Все наслаждаются семейным очагом и уютом, проводя тихий солнечный денек в благодарностях Господу за его дары, как и должно.
Кону обещали помочь, если до утра мальчик не объявится.
Нико высказал предположение, что Джеймс прячется где-нибудь в пещере. В последние две недели он очень увлекся изучением пещер и даже упрашивал Нико устроить ночевку в какой-нибудь из них. Однако Беа наотрез отказалась ночевать в пещере. Ничто не могло убедить ее спать на улице с букашками и летучими мышами. Мысль о том, что Джеймс мирно спит где-нибудь в пещере, была привлекательной, но Кон не слишком в это верил.
Лошадь заржала и стала нервно переступать копытами. Кон крепче ухватился за поводья. Он поднял фонарь повыше и увидел сложенную куртку Джеймса и аккуратный ряд камешков, уходящих вверх холма. Сердце его подпрыгнуло.
