аристократов, и он собирался узнать, насколько смешны были его подозрения.
Он осознавал, что уступил своей недоверчивой натуре. Он ждал, что люди разочаруют его, и если они этого не делали, то он находил способ разочаровать их. Это было то, чему он научился после того, как его отец женился на леди Каролине, ставшей ему мачехой.
Вэлин закрыл глаза и не позволил уродливым воспоминаниям проникнуть в его разум. Не было времени думать о Каролине, не было времени мучиться угрызениями совести. Частный детектив прибыл, и Тистлетвэйт провожал его наверх. Вэлин выслушает, без всяких сомнений, безобидный отчёт, заплатит человеку и забудет свои глупые подозрения.
Вэлин передёрнул плечами. Он не доверял себе, подозревая в неблагородных побуждениях касательно мисс де Винтер. Он не мог заставить себя перестать думать о ней. Он слышал её голос, низкий и провокационный, когда читал корреспонденцию. Он чувствовал её аромат, когда ездил в одиночестве верхом, - этот пленительный аромат жимолости и самой Эмилии, который всегда, казалось, окутывал его, когда он был с нею. Он видел её в лице каждой женщины на своем пути или, скорее, он желал видеть только её. Он больной человек.
Испытывая к себе отвращение, Вэлин вскочил со стула, на котором сидел, и подошёл к одному из стеклянных столов-витрин, расставленных по всей комнате. Его дедушка привёз множество дорогих диковинок из своих путешествий по России. Он остановился около пьедестала, на котором стояла золотая чаша шестнадцатого века, украшенная рисунком с чернью [28] в виде цветочных завитков. Она была инкрустирована рубинами, изумрудами и сапфирами; его пальцы пробежались по оправе. Старинное золото напомнило ему о ярких прядках волос Эмилии.
- Прекрати. Она здесь меньше трёх недель, а ты ведёшь себя как сумасшедший.
Его взгляд блуждал по
- Любовь,- прошептал Вэлин. - Сначала ты должен стать достойным любви человеком, прежде, чем твою любовь смогут согнуть или исправить.
Стук заставил Вэлина поспешить к его стулу. Он сел и взял 'Таймс'. Тистлетвэйт вошёл в комнату в сопровождении незнакомца.
- Мистер Милдмэй, милорд.
Вэлин нанял Рональда Милдмэйя по рекомендации друга и до этого с ним не встречался. Он был удивлён, и на него произвело впечатление то, что Милдмэй был одет как джентльмен: хорошо скроенное пальто, шёлковый галстук и ботинки, очевидно сделанные на Бонд Стрит. Частный детектив был строг и немного печален, будто сердобольный родитель, взирающий на шаловливого ребёнка. Он был небольшого роста, со скошенными плечами, тонкими тёмными волосами и носом, напоминающим формой русский ковш из витрины.
После того, как все представления завершились, Милдмэй незамедлительно начал доклад.
- Ваша Светлость понимает, что я нуждался в большем количестве времени. Мой доклад весьма поверхностен.
- Продолжайте. Вы ничего не нашли, не так ли? Ну, я и не ожидал многого. Глупая прихоть с мой стороны…
- О, нет, милорд. Я нашёл кое-что, или скорее это - то, чего я не находил, что и вызывает подозрения.
Вэлин похолодел. Он опустил газету и встал.
- Выкладывайте. Что вы нашли?
Милдмэй открыл папку с бумагами, которую принёс и разложил их перед собой.
- Из тех справок, что я наводил, стало понятно, милорд, что женщины по имени мисс Эмили Шарлотта де Винтер не существует.
- Де Винтеры есть в Дебретте. У меня старое издание, и поэтому я считал…
- Ни в одной ветви семьи нет дочери по имени Эмилия Шарлотта, нет даже леди подходящего возраста,- сказал Милдмэй печально. Он вздохнул.- Поскольку вы дали чёткие указания, мои агенты боялись раскрывать цель поисков и расспрашивать в домах тех семей, у которых она гостила. Однако мы уверены, что никто никогда не встречал мисс де Винтер ранее, чем несколько недель назад. Её единственная связь с Обществом - достопочтенная мисс Агнес Каупер, которую мы тоже не смогли найти.
- Я говорил вам, что она в Нортумберленде.
- Её не было там, где мы её искали, милорд. Да и такую пожилую леди, как она, не составило бы большого труда обнаружить.
Милдмэй закрыл папку с бумагами.
- Подробности наскучат вам, милорд, но я могу подвести итог, сказав, что я не смог найти торговцев, которые бы могли засвидетельствовать присутствие мисс де Винтер в Лондоне дольше упомянутых мною недель. Респектабельная леди её положения имела бы дело с, по крайней мере, несколькими поставщиками тонких кружев, корсетов, дорогих тканей и головных уборов. Никакие кузнецы, ливрейные слуги или агентства по найму слуг не имели с ней никаких отношений.
- И что это значит?- спросил Вэлин.
Милдмэй прошёлся взглядом по русскому золоту.
- Это значит, милорд, что, вероятно, рассматриваемая леди - самозванка, авантюристка с благородными манерами, собирающаяся ограбить вас или…
- Или что? - рявкнул Вэлин.
- Или у неё есть более грандиозные планы. - Милдмэй, сочувствуя, покачал головой. - Планы на сердце и руку Вашей Светлости.
Вэлин, отвернувшись от детектива, уставился невидящим взглядом на золотую чашу.
- Моё сердце и руку?- повторил он чуть слышно.
- Прошу простить меня, но поскольку она пробыла здесь достаточно длительное время, это кажется наиболее вероятным. - Милдмэй поместил документы на одну из витрин. - Простой грабеж потребовал бы лишь короткого пребывания, во время которого она могла бы узнать о местонахождении нужных ей предметов. Затем она бы уехала и отправила бы подельников произвести настоящий грабёж.
- Так вот как это делается,- сказал Вэлин без толики интереса.
- Чаще всего, милорд, но в данном случае…
- Благодарю вас, Милдмэй. У Тистлетвэйт есть для вас чек. Если мне потребуется ещё что-нибудь, я извещу вас.
Милдмэй был проницательным человеком, знавшим, когда надо стать невидимым, что он и сделал.
Вэлин услышал, как закрылась дверь, и, как слепой, подошёл к окну. Оно выходило на висячие сады позади дома, разбитые ещё в восемнадцатом столетии.
У него были подозрения, и всё же столкнувшись с правдой, он испытал шок. Она была самозванкой. Вероятно, она родилась в приличной семье, у которой начались трудные времена. Несомненно, Эмилия, или как её там, была образованной и обучена вести себя как леди. Несомненно, она была умна, более чем умна. Она была замечательной. Вэлин впился взглядом в документы, которые оставил Милдмэй. Она заставила его тосковать по себе как щенка, будь она проклята.
Она охотилась за его сердцем и рукой? Она, как и все остальные, интересовалась лишь его титулом и богатством? О, Боже, у неё не было никаких принципов. Она закрутила его кишки вокруг своего веера из слоновой кости.
Вэлин ругался, ходя кругами и понося Эмили.
- Проклятая лгунья! Порочное, лживое существо. Я возьму её за ухо и вышвырну прочь, клянусь. О, Боже, если бы только было возможно поднять руку на женщину.
- Вэлин!
Он вздрогнул от крика похожего на визг сумасшедшего попугая. Дверь распахнулась, и тётя Оттолайн
