Отель «Трансильвания»

Маркиз покорно завел за спину руки. Убедившись, что пленник надежно связан, Сен-Себастьян сказал:

— Здесь становится горячо. Нам следует перебраться в другое местечко.

Эшил надулся.

— Сколько у меня времени?

— Возможно, час. Но не больше.

— Прекрасно. Мне этого хватит, — де Кресси потащил пленника к выходу. — Я всегда ношу с собой небольшое шильце, маркиз. Вы поразитесь, узнав, для чего оно служит.

Мерзко хихикнув, он вытолкнул Робера из комнаты.

— Зачем нам перебираться куда-то, Клотэр? — спросил недовольно Боврэ. — Я не люблю прерываться.

— Я тоже, барон, — медленно сказал Сен-Себастьян. — Вот почему мы и уходим. В одну потайную часовню, служившую секретным прибежищем еще для маркизы де Монтеспан. Там нам никто уже не помешает. — Он повернулся к столу и взглянул на Мадлен. — Думаю, вы, я и она поедем в карете. Остальные последуют за нами верхом.

— Но, дорогой друг, — возразил де Ла Сеньи, — вы обещали дать нам какое-то время…

Сен-Себастьян кивнул.

— Да, обещал. И оно у вас есть. Я должен написать несколько писем. Позабавьтесь с ней, но осторожно, не причиняя большого вреда Мучить и бить ее я запрещаю. Отвожу каждому по четверть часа. Сначала вы, де Ла Сеньи, потом Боврэ, затем Шатороз. И помните: ей надлежит оставаться девицей.

Он повлек сотоварищей к выходу, с улыбкой бросив расплывшемуся в улыбке красавцу:

— Развлекайтесь.

Мадлен услышала, как захлопнулась дверь, и задержала дыхание. Лежа лицом вниз, она увидела, как туфли молодого аристократа переступают через валяющихся на полу мертвецов, и содрогнулась от отвращения.

— Де Ла Сеньи, — спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее, — зачем вам все это? Неужели в вас нет ни капли стыда или сострадания? Подумайте, что с вами станется, когда эта история получит огласку?

Она ощутила жар, исходящий от ищущих рук, и услышала хриплый от нарастающего возбуждения голос:

— Огласки, моя дорогая, не будет. Не пройдет и недели, как все позабудут о вас. Кроме того, вы — часть испытания. И, надо отметить, весьма приятная часть. Расслабьтесь, милая, вам тоже будет приятно.

Бесстыдные пальцы насильника впились в тело Мадлен. Де Ла Сеньи тяжело задышал, она не сопротивлялась. Все бесполезно, все безысходно, бороться уже ни к чему. В глаза ей бросилась скорченная фигурка Кассандры. Где Сен-Жермен? Почему он медлит, почему не идет? Девушка застонала и закусила губу, тщетно силясь забыться. Спасти ее уже попытались двое мужчин, но один из них теперь плавает в луже собственной крови, а второй захвачен и отдан во власть развратного негодяя. Медлен зажмурилась и со всем жаром своей измученной и отчаявшейся души стала молить небеса ниспослать ей сумасшествие.

* * *

Отрывок из письма барона Клотэра де Сен-Себастьяна к одному из своих сообщников.

Не датировано.

…В эту потайную часовню можно попасть со стороны Сены. Она расположена в подземельях монастыря, который веков пять назад процветал, а теперь развалился. Вход в секретный туннель находится на набережной Малакэ, между улицами де Сен-Пер и де Сейн. Он завален тяжелыми глыбами. Место сырое и мрачноватое, прихватите с собой дубинку — от крыс.

…Ходят слухи, что обряды, подобные нашим, творились там еще во времена короля- паука. Часовню определенно использовали и позже, поскольку о ней упоминает мадам Ла Вуазин, приближенная маркизы де Монтеспан, а план катакомб перешел мне от деда.

Отель «Трансильвания» выстроен прямо над ней, и я нахожу этот факт довольно забавным. Не символично ли, что именно под ногами веселящейся и утопающей в роскоши знати Парижа будут твориться самые мрачные ритуалы, наделяющие своих приверженцев могуществом куда большим, чем им может дать что-либо другое, включая монаршую власть?

Не исключено, правда, что в это убежище возможно проникнуть и из отеля, хотя я сам подобного пути не нашел и сомневаюсь, что он кому-то известен. Но, согласитесь, риск, что нас обнаружат, все-таки есть и, чтобы его исключить, я буду вынужден наряжать караулы. Приготовьтесь, нести эти вахты в свой черед придется и вам. Впрочем, удовольствие от участия в подготовке жертвы к пиковому моменту обряда с лихвой компенсирует все неудобства. Даже мельком взглянув не нее, вы это тотчас поймете, а потому собирайтесь, не мешкая, круг вас зовет. Но будьте более чем осторожны. Вспомните, какой удар нанесла нам болтливость приспешников де Монтеспан.

Подобные письма я отправляю всем членам круга. Минула полночь, скоро пробьет час. Повелеваю вам к трем явиться в часовню. Если придете раньше, будет совсем хорошо.

Неявка будет расценена как непослушание, а вы ведь знаете, как поступают с ослушниками. Предавший круг все равно остается кругу полезным, правда уже в новом качестве, и если вы недогадливы, то я подскажу вам в каком.

Вернее, подскажет сам ритуал, ибо на алтарь сегодняшней ночью возляжет тот, кто нас предал.

За сим позвольте остаться вашим покорным слугой,

барон Клотэр де Сен-Себастьян

ГЛАВА 9

Часы на отдаленной колокольне пробили час, когда впереди замаячило огромное мрачное здание. Сен-Жермен пришпорил берберского жеребца, на скаку изучая темнеющую громаду. Ворота, должно быть, заперты, подходы к ним, скорее всего, охраняются сторожами. Несколько окон светятся, это уже кое-что, одно — французское — кажется, даже открыто.

Граф придержал коня, обдумывая, не стоит ли ему воспользоваться этим окном, как вдруг завизжало железо. Створки ворот распахнулись, в темном проеме появились два всадника. Они пришпорили лошадей и поскакали к Парижу. Сен-Жермен, весьма довольный, что пребывает там, где находится, прижал своего бербера к кустам окружавшего здание парка.

Всадники промчались мимо него, в одном из них граф признал Шатороза. Дурное предчувствие, охватившее его в момент расставания с Клодией д'Аржаньяк, шевельнулось в нем с новой силой. Он хорошо знал людей этого типа. Объяснить их странное бегство могло только неожиданное изменение планов.

Пока он размышлял, еще один всадник возник в воротах и поскакал в другом направлении.

Сен-Жермен не хотел рисковать, он не знал, сколько еще верховых может выплюнуть в ночь этот двор. Граф повернул жеребца к кустам и заставил его углубиться в парк, благо в живой изгороди обнаружилась достаточная лазейка. Почувствовав, что с дороги его теперь не увидят, он спешился и привязал поводья к какому-то деревцу.

Свет в доме погас. Граф увидел мерцание фонаря — две, возможно, три темные фигуры направлялись к конюшне.

Он низко пригнулся, передвигаясь во тьме с почти нечеловеческой ловкостью. Когда фигуры исчезли в конюшне, Сен-Жермен побежал и остановился, лишь заскочив на террасу. Там он выждал какое-то время, прикидывая, последовать ли ему за людьми или войти в дом через французское окно, которое, как он теперь видел, было разбито.