Как здорово я придумала. Звони, звони.
Все еще наверняка наладится. Может, в церковь сходить? Свечку поставить?
Я поехала в храм, в котором крестили Артема. На Николиной Горе. Очень красивый вид.
Шла служба. Людей было столько, что я еле протиснулась за свечами.
Что они здесь все делают? Может, просто хотят переложить на кого-то ответственность за свою судьбу? Хор из пяти человек в длинных черных рясах очень красиво подпевал батюшке.
Я стояла почти перед алтарем.
Люди, которые не могли подойти ближе, передавали через спины свечки, чтобы тот, кто ближе, их зажег.
Я тоже передала вперед чьих-то несколько свечей.
Все это напоминало мне рулеточный стол. Когда много народу и невозможно протиснуться, передаешь фишки через спины. «Поставьте на красное». Соображаешь очень быстро. «И на зеро, две».
Так и казалось, что сейчас хор пропоет «Все ставки сделаны». Причем звук будет Dolby Digital.
Я честно отстояла всю службу: 'Господи, прости грехи мне мои. Не ведаю, что творю. Прости Артему, моей маме, Роме, свекру со свекровью.
И пусть они снова будут вместе. И пусть Артем будет здоров. И пусть Рома ко мне вернется.
И любит меня'.
Я не знала, надо ли добавлять в конце «Аминь».
Когда я вышла из храма, у меня было такое чувство, словно я долго-долго плакала. Может быть, со слезами пришел покой?
Я потрогала выключенный телефон. Звони.
Звони.
Свекор сидел на диване со множеством подушек, в шелковом халате. Было в этом что-то персидское.
Свекровь носилась по всему дому, вытаскивая вещи из многочисленных комодов и складывая их в чемодан. Louis Vuitton. В этом было что-то семейное. Я не имею в виду Vuitton.
Они действительно уезжали. Вдвоем. Что я выяснила очень корректно, со множеством предосторожностей.
Свекор устал. Ему нужен был отдых.
Почему она везет его в ледяной дворец?
Чтобы не очень расслаблялся? Нет. Я посмотрела на свекровь. Она порхала по дому, как юная девушка. Ее глаза светились. Она то и дело спрашивала мужа, какую рубашку он хочет взять, какой свитер и какие джинсы.
— Почему в ледяной дворец? — задала я свекрови мучивший меня вопрос.
Она остановилась посреди гостиной с кофром в руках. Посмотрела на меня недоуменно.
— Ему нужна смена впечатлений. Никит, разве это не ясно?
Она бросила взгляд на мужа. Заботливый.
Искренне.
Муж довольно кивнул. Пошевелился в подушках.
Мне показалось, что она сейчас подойдет к нему и предложит скамеечку для ног. Или сделает что- нибудь подобное.
Я не могла поверить своим глазам.
Она решила о нем заботиться.
Моя свекровь на старости лет решила о ком-то заботиться!
Вообще-то у нее есть внук.
— Я хочу, чтобы Артем вернулся из Англии, — сказала я.
Приятно в доме моей свекрови начинать фразу со слов «я хочу».
Приятно, что никто не начинает снисходительно иронизировать на эту тему.
— Конечно! — весело согласилась бабушка Артема. — Надо вернуть ребенка! У него, в конце концов, есть мать!
Я боялась пошевелиться.
— И бабушка! — продолжила она. И снова бросила взгляд на мужа. — И дедушка! Я обязательно поговорю с Ромой.
— Я сам поговорю с Ромой, — подхватил свекор. И его жена послушно кивнула.
Я помогла свекрови отнести в гладильную целую кучу мужских рубашек.
— Приятно смотреть на вас, — произнесла я, по привычке подобострастно улыбаясь, — вы так подходите друг другу!
