инициативу в допросе. Даже тот, который печатал, изредка отрывался от машинки и шикал, если кто-то слишком быстро напирал по пути к истине.
— Итак, вы приехали жить на север, — подытожил следователь, сидевший сбоку на стуле, ровным сухим голосом.
Хотя голос его был как бы совершенно безразличный, Евгений заметил, что при словах о севере Боковой, как его для себя определил подследственный, многозначительно посмотрел на Секретаря. Тот развел руками, ну что, мол, такого.
— Да, я же г-говорил, — подтвердил Евгений.
— Ну, расскажите нам о ней, — попросил Боковой.
— О ком? — удивился Евгений.
— О северной заставе, — с принуждением повторил второй следователь.
У Евгения прозрачные глаза полезли на лоб. Что он мог рассказать о ней нового?
— Северную заставу с большой буквы печатать? — вдруг поинтересовался Секретарь.
Его вопрос повис посреди комнаты, ожидая, кто же из троих попытается на него ответить. Все молчали, тогда следователь, сидевший за столом, посмотрел на часы и нетерпеливо прикрикнул на Евгения:
— Отвечайте!
— К-конечно, с большой.
— Печатайте с большой, — Боковой как бы перевел ответ подследственного. — А вы рассказывайте, и не волнуйтесь, и пожалуйста, ничего не упускайте.
— Ч-что же к-конкретно? — все же не понимал Евгений.
— Ну, как вы ее себе представляете? — не выдержал Секретарь и решил помочь подсказкой, а Злой, что сидел за лубянинским местом, укоризненно посмотрел на Секретаря.
— А! — Евгений, кажется, догадался, чего от него хотят. — Понимаете, был один такой человек. Впрочем, нет, это не важно, он здесь ни п-при чем. В общем, о Северной Заставе я узнал, когда учился в университете. П-понимаете, тут очень тонкий вопрос. П-представьте себе м-молодого человека, в юношеском почти возрасте, в пору надежд и мечтаний, в кругу блистающих столичных умов, перед началом огромной яркой жизни. Ему так бодро живется, так весело, что он уже начинает распространять и на всех остальных свое счастливое сумасшествие. Ведь и то правда, все вокруг веселятся, песни поют, дискутируют, спорят…
— Это печатать? — опять перебил Секретарь.
Злой шикнул на него — мол, конечно, надо печатать — и опять защелкало в комнате.
— Да, вот такое безумство, и в-вдруг я узнаю, что на белом свете с-существует с-совсем другая жизнь, грязная, серая. То есть, я, конечно, умом и до этого знал, а тут вдруг через человека прочувствовал, очень уж он т-талантливо описал Северную Заставу, т-так убийственно т-точно, словно она и есть п-полюс скуки, знаете, так едко, как, может быть, только Доктор мог описать… — Евгений уже глядел в глаза Секретарю, поскольку тот перестал печатать — видно, заслушался.
— Галиматья какая-то, — теперь не выдержал Злой, а Боковой взял на себя руководящий тон и сказал Евгению:
— Продолжайте.
— Ну, и запала она мне в душу навсегда, намертво. Т-так мне стало жалко этих людей, мест-тных жителей… Мне стэ-ало стыдно, что я там в столице, а они здесь в тупике. Нет, скажите, имел ли я право терпеть т-такое? И стала мне жизнь столичная невмоготу, а тут еще… — Евгений опять засомневался, стоит ли продолжать. — В-э общем, как только вышла возможность, я сразу приехал сюда.
— Ну и как? — с иронией спросил Злой.
— Ч-что?
— Как здешняя действительность, совпала с вашими представлениями?
Евгений покраснел.
— П-почти.
— Вот вы сказали — почти, — зацепился Боковой. — Значит, что-то не совпало?
Евгений добросовестно задумался, пытаясь как-то поконкретнее выразить свои первые впечатления от Северной Заставы.
— Ну, я думал, что вообще — деревня. Но тут, как сошел с поезда, смотрю — Музей, Государственный дом, площадь.
— Музей? — переспросил Злой.
— Да, напротив, — вскользь уточнил Евгений и продолжал: — Все так смешно, т-такое великолепие посреди пустыни, то есть не пустыни, посреди ровной грязной деревни…
— Де-рев-ни, — повторил Секретарь, чтобы не забыть.
Евгений остановился и стал оглядывать своих дотошных экзаменаторов. Что их удивляет, он не понимал. Боковой достал чистый листок бумаги, карандаш и подозвал Евгения к основанию буквы Т.
— Нарисуйте, пожалуйста, схему города.
Подследственный, не чувствуя сил для сопротивления, тут же неумелой рукой нарисовал чертеж с соответствующими пояснениями. Получилось вот что:
Секретарь подошел к столу и все четверо склонились над планом Северной Заставы.
— Та-ак, — протянул злым голосом Злой.
— А это что? — спросил Секретарь, тыкая в жирную черную точку, рядом с которой было означено: «С.О.»
— Секретный объект, — ответил наученный горьким опытом Евгений.
Следователи многозначительно переглянулись и возвратились на свои места.
— Скажите, этот секретный объект располагается на острове? — спросил Боковой.
— Нет, — вначале твердо ответил Евгений, а потом поправился: Впрочем, м-может быть, на острове. Я п-плохо знаю тот берег.
— Да он голову нам морочит, — Злой поправил пиджак одним хлестким ударом, как это делают хоккеисты.
— Но почему же, может быть, он так видит, — заступился Секретарь.
— Вы так видите? — спросил Боковой.
Евгений понял, что над ним попросту издеваются. Что им надо, зачем они сюда приехали, а впрочем, какая разница, пусть они отпустят меня, я же ни в чем не виновен.
— Отпустите меня, — попросил он Бокового как наиболее нейтрального человека. — Отпустите, пожалуйста.
— Ну, а куда же вы пойдете? — сочувственно спросил Секретарь.
— Домой, на Хлебную, к тете Саше. Мне медку попить нужно, у меня язва. — Евгений чуть не плакал.
— Но прежде нам нужно закрыть дело, — как маленькому ребенку, объяснил Боковой. — Вы должны нам помочь.
— Какая тетя Саша?! — взвился Злой.
— П-продавщица.
— Откуда?
— Здешняя, с Хлебной улицы.
— В каком городе?
— В г-городе Северная Застава.
— Да где вы видели Северную Заставу, что вы голову нам морочите? Идиотом прикидываетесь?
— Постойте, постойте, — успокаивал Злого Секретарь, — может быть, у него есть вещественные доказательства. У вас есть какой-нибудь документ, бумага, доказывающая ваше место проживания?
— П-паспорт! — вскрикнул Евгений. Он так обрадовался этой счастливой мысли, что и не заметил, как начал подыгрывать своим мучителям. П-паспорт, он здесь, в Государственном доме, на прописке был. Как раз, когда меня арестовали, я должен был получить его. Но не успел.
— Хорошая идея, — обрадовался Секретарь.
Боковой тем временем полез в боковой карман и вынул красную книжицу, похожую на паспорт.
