— Но ты же помнишь, мы заводили, и он не дымил...

— Помню, конечно...

— Может, мастера липовые оказались? Навесили тебе лапши на уши...

— Все может быть... Руль от «Феррари» они, паразиты, заменили на стандартный... Я просил отдать его, а они сказали, что маленький руль для такой машины не подходит, и они его выбросили... Еще сказали, что с поворотниками намучились, не могли
понять, как они крепятся и где проводка... В общем, сделали они, что смогли, и я сразу продал ваш «РАФик». Не «наварил» конечно, но и ничего не потерял...

— Ладно, извини, если что было не так...

— Да чего там, дело прошлое... Впрочем, и ты извини, если что было не так...

— Ты о чем?

— Так я же тебе под расчет несколько фальшивых зеленых втюхал... Ты что, не заметил?

— Нет, конечно. В обменнике их взяли без проблем...

— Умеем, стало быть, делать...

— Умеем...

Мы посидели еще немного и распрощались. Больше я его пока не встречал...

Дочка родилась, или «Вива, Куба!»

О чем думает человек, когда садится в поезд?... О цели поездки? Л если этой цели нет, если он едет просто так, в никуда? Или, может быть, он в этот момент думает о близких, которых вынужден оставить не по своей воле, и по которым, еще не отъехав от вокзала, уже тоскует... А может, нехорошими словами поминает тех, по чьей прихоти вынужден отправляться черт знает куда и черт знает зачем, и из-за этого должен отказаться от своих планов на сегодняшний вечер... Ну же! Давай-давай! Езжай: одна нога здесь, другая еще где-нибудь...

...С какой радости я обо всем этом думаю? Еду-то по своей воле... С охотой? Пожалуй, что нет. Но — деньги нужны.... В этом все дело. Лучше бы, конечно, эти дни побыть дома. А то, когда Таня родит, я не сразу узнаю... Тем не менее, чтобы встретить ее из роддома и взять дочку на руки, я успеваю - ведь еду всего на три, от силы, на четыре дня, а моих девочек там продержат не меньше недели... И даже, если она разрешится сегодня, я все равно успеваю... О! Вспомнил старых классиков: «разрешится от бремени»... Врач сказал, что точно будет дочка... Дочка! А я буду папа... Папа!.. Воспитатель!.. Ха!.. А мучиться Тане... Как она там?..

Такие, или похожие, мысли, налезая одна на другую, проносились в голове, когда мы вчетвером, перед самым отправлением электрички, ввалились в вагон и втащили инструменты, аппаратуру и нашего ударника Фиму. А в нем, в Фиме нашем, — центнер, не меньше...

Чесноком потянуло... Откуда? Ага, вот... Через две скамьи от нас — семейство. Женщина с ребенком на руках. И мужик... С отрешенным видом отгрызает один за другим куски начесноченной колбасы и, не жуя, запивает жигулевским...

Я где-то читал, что пассажиры, едва сев в поезд, прежде всего съедают взятую с собой курицу Чтобы не испортилась. А уже на следующий день приступают к сваренным вкрутую яйцам, копченой колбасе и тому подобным, с позволения сказать, харчам. Почему «с позволения сказать»? Толком не знаю. Просто слово несимпатичное. Как-то посмотрел в словаре Ожегова. Ничего особенного: харч — еда, пища... Но у меня это слово почему-то вызывает неприятные ассоциации, типа «еда, которую однажды уже съели, и сразу обратно выдали»... А у мужика, видать, нет ни курицы, ни яиц. Он сразу с колбасы начал... Сам жрет, а жене даже не предложит. Скотина! Хотя, стоп... Кормящим мамочкам чеснок и копчения противопоказаны... Или нет?.. Похоже, что мне, как будущему папаше, нужно будет еще очень многое узнать...

В вагоне народу немного, есть куда пересесть подальше от источника чесночного духа, и этой возможностью уже воспользовались две хозяйственного вида девушки... Мы, разумеется, с места не тронулись. Мужики, все-таки...

Мы — музыкальная группа. Нас пригласили играть на свадьбе: председатель колхоза дочку выдает замуж. Обещали хорошо заплатить...

В группе нас четверо. Я играю на соло-гитаре и пою. Феликс, а проще — Феля, юморист и любимец женщин, привыкший получать от жизни одни удовольствия, — играет на клавишных и сочиняет песни. У нас в репертуаре — десятки «прикольных» песен, слова и музыку к которым написал он. О нашем Фиме я уже упоминал. Он классный ударник, и самый старший среди нас по возрасту. Еще он отличается от нас тем, что может выпить бесконечно много, но после первых же трехсот грамм превращается в «дрова». Его норма — двести пятьдесят, и он ее, как правило, соблюдает, говорит, что после трехсот не помнит что, сколько и с кем пил, а стало быть, и пить незачем... Мы перед отъездом тоже немного выпили. Ведь не выпить «на посошок» — большой грех, ну, а Фиму провожали какие-то друзья, вероятно, из новых, потому что старые обычно не дают Фиме «выйти за пределы»... Ладно, через час- полтора, я уже знаю, будет как стеклышко... Ехать нам часа три, так что все будет в порядке...

Вообще-то, Фима не профессиональный музыкант. В недавнем прошлом он — доцент вуза, кандидат философских наук. Но случилось так, что, будучи со своими студентами в колхозе «на картошке», он заключил с колхозным бухгалтером пари: кто быстрее выпьет ведро молодого вина. Приз, бутылку водки, выиграл Фима: бухгалтер «сошел с дистанции» после первой трети ведра, а Фима свое опорожнил досуха, правда, последние капли допивал уже лежа... Руководство вуза отреагировало весьма «круто», и Фима стал зарабатывать на жизнь музыкой, благо, овладел ударными в студенческой самодеятельности. И теперь, как Фима сам говорит, ему до сознания молодежи легче достучаться через барабан, чем с помощью изысков философии...

Четвертый в нашей группе — бас-гитарист Роберто, кубинец африканского происхождения, студент четвертого курса консерватории. Мы с ним встретились и познакомились только что. Попал Роберто в нашу группу по рекомендации моего товарища Юрия Климова, впоследствии известного одесского композито
pa, а в те годы еще студента консерватории. Это он предложил нашему вокально-инструментальному ансамблю поработать на свадьбе, но предупредил, что хозяева просили, чтобы обязательно был баянист, для поддержки традиционного завершения застолья разудалым нетрезвым фольклором. Так как у нас в составе баяниста не было, Юра пообещал подобрать своего человека. Мы договорились, что встретим Юру с баянистом на вокзале...

До отправления электрички оставалось две или три минуты, когда ко мне подбежали Юра и худющий, кожа да кости, высокий негр с гитарой. Помню, я тогда еще подумал, что если это и есть наш баянист, то почему он без баяна, но Юра сказал, что на баяне Роберто не играет, зато хорошо поет под гитару и, практически, не пьет...

Появление в нашей группе кубинца напомнило мне смешной эпизод из моей жизни. Дело в том, что вокально-инструментальный ансамбль, которым я прежде руководил, был приглашен в Киев для участия в Республиканском конкурсе эстрадных коллективов. Мы к тому времени уже выступали на филармонической сцене, даже имели собственную афишу, что в те годы было весьма престижно.

Замечу, что в предложенном нам репертуаре Республиканского конкурса были песни слишком уж идеологически выдержанные, и нам очень захотелось внести в него свежую струю... Тогда как раз входили в моду симфоджаз, рок и другие, запрещенные тогда у нас, музыкальные направления. Мы взяли одну из композиций группы «Пинк Флойд», несколько обработали ее и подготовили к исполнению в виде

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату