царицы. Среди них был и Кадуй, у седла которого появились новые скальпы. Чуть дальше ехали Камасарий и Аргота. Они понимали, что бой ещё не окончен и царь Кир готовит им ловушку. Только какую, догадаться не могли.
По равнине, где ещё недавно слышался звон мечей, ходили воины, даря последнюю милость смертельно раненным, собирая оружие и доспехи, вытаскивая тех, кто нынче удостоится погребального костра. Над полем, расправив кожистые черные крылья, парили грифы, недовольно крича всякий раз, когда новая жертва исчезала в пламени.
К возвышению, где Спаргапис оборудовал себе временную ставку, подскакал молодой скиф. Спрыгнув с коня, он припал на одно колено перед сыном царицы.
-Великий царь, - в глазах его сквозило ликование. Он весь ещё был там, в пылу битвы. На его шее висели, так чтобы видели все окружающие, вражеские скальпы. Они были свежими, и местами на них запеклась кровь. Спаргапис понимал этого молодого воина. Он вёл себя также, когда сам был молод и давал выход своим чувствам. – Мы обнаружили столы с едой и с вином. Там, - воин махнул рукой себе за спину. – Их много, очень много... Воины ждут твоего распоряжения. Что нам делать?
-Столы с едой? – Спаргапис удивился. – Неужели персы оказались столь неблагоразумны, что надеялись победить в этой битве? А потом отпраздновать свою победу греческим вином? Веди!
Он легко вскочил на коня и поскакал туда, где обнаружились столы с едой. Подскакав ближе, Спаргапис удивился ещё больше. Столов было много, очень много и они просто ломились от всевозможных яств. Какой еды здесь только не стояло. Скифы всегда привыкшие довольствоваться малым, даже не подозревали что в одном месте, сразу, может находиться столько еды. Запах, исходивший от столов, кружил им голову не хуже хмельного кумыса.
В молодости, после размолвки с матерью, Спаргапис провёл около полугода в греческих приграничных городах. Хотя среди скифов это и не приветствовалось, но он вкусил другой, эллинской культуры. И его сложно чем, можно было удивить. Но даже он не представлял о существовании блюд, которые видел перед собой. Ещё больше чем еды, на столе было вина. Высокие греческие амфоры стояли среди блюд и притягивали взгляды воинов.
Все ждали решения царя. Спаргапис понял, что после победы над персами он стал для них настоящим вождём. Он вспомнил, как назвал его молодой скиф: Великий царь. Эти слова молодой воин произнёс от всего сердца, и они не были продиктованы подобострастием.
Он взял кубок, наполнил его красным тягучим вином, поднял над головой.
-Воины, - крикнул он. – Мы сегодня одержали достойную победу над грозным и сильным врагом. Мы стали продолжателями славных дел наших великих предков и в награду получили эти столы с вином и едой. Боги благосклонны к нам и послали нам, сей дар. Они смотрят на нас и радуются вместе с нами. Так возрадуемся же и мы вместе с ними. Хуррра-а!!! – С этими словами Спаргапис осушил кубок.
Его клич подхватили тысячи воинов и тут же накинулись на еду и питьё.
Спаргапис отъехал подальше и с улыбкой наблюдал, как его воины расправляются с едой, оставленной персами. Местами завязывались стычки за обладание очередной амфорой. Воины, не привыкшие к вину, быстро пьянели. Все военачальники были уже там, рядом с пиршественными столами. С царём остался только Кадуй. Спаргапис повернул к нему голову, спросил:
-Ты не хочешь разделить радость победы со своими воинами? Иди, выпей вина, ты этого заслужил. Я видел, как ты сражался и скольких врагов поразил.
-Нет. Я равнодушен к вину и к еде. И привык довольствоваться малым. Что касаемо веселья, то для меня уже давно минуло то время, когда я радовался как неразумный ребёнок, забыв об осторожности.
-О какой осторожности ты говоришь? Враг разгромлен, и поле сражения осталось за нами. Разве ты не сам был свидетелем этому? Почему тогда хмурен твой лик?
-Не знаю, - Кадуй тревожно оглянулся вокруг. Шрам на его лице набух и стал виден больше обычного. – Ты царь и тебе решать. Твоей матери я обещал, что буду во всём слушаться тебя и не изменю своему слову... Но что-то мне не нравится во всём этом. Как будто специально здесь поставили эти столы, чтобы завлечь нас... Я осмелюсь дать тебе совет. Выставь дополнительные посты и выдвини их как можно дальше в степь. Только так мы заранее узнаем о приближении врага.
Молодость и безрассудность сыграла со Спаргаписом злую шутку. А может быть, всему виной был выпитый кубок хмельного греческого вина? Но он в раздражении отвернулся от Кадуя и пробормотал себе под нос:
-Старый дурак, совсем из ума выжил. Нужны мне его советы. Чтоб его утащили демоны ночи, - а вслух сказал, сдерживая бешенство: - Отдыхай, благородный Кадуй. А о безопасности нашего войска я сам побеспокоюсь.
И отъехал прочь. Бросив взгляд на столы, которые уже заметно опустели, он увидел, что саков- тиграхаудов среди них нет. От этого раздражение его ещё возросло. Он увидел молодого воина, назвавшего его великим царём. Поманил его к себе пальцем. Тот подошёл, держа в одной руке кубок с вином, в другой кусок мяса. Он уже заметно охмелел и хотел поклониться, но не смог, а так и остался стоять, нелепо переводя взгляд с одной своей руки на другую – не зная с чего начать.
-Тебя как зовут?
-Лик, великий царь, - ответил скиф и громко икнул.
-Скольких врагов ты поразил?
-Я не считал, но многих. А мой друг Палак ещё больше. Но проклятые персы зарубили его, и теперь он пирует с богами, - Лик пьяно всхлипнул. – Я сам отнёс его на погребальный костёр.
-Достойному воину, достойная смерть, - проговорил вполголоса Спаргапис. – Иди, пируй дальше.
Хотя воины веселились, празднуя победу, сын царицы оставался хмурым. Разговор с Кадуем всё-таки вселил в его сердце тревогу. И когда он увидел, как к нему на бешеном скаку несётся всадник, тревога его усилилась и он замер в ожидании чего-то неизбежного. Подскакав, скиф крикнул прямо с седла:
-Персы!!! Целая тьма. Вся степь покрыта пешими и конными воинами... Они идут с трёх сторон... Они вырезали наши дозоры, и мне одному удалось уйти.
Сердце у Спаргаписа упало и бешено заколотилось.
-Далеко?!
-Три полёта стрелы.
От этих слов ему стало страшно. Спаргапис понял - персы вскоре будут здесь и пирующие скифы, потерявшие осторожность, обречены. Он догадался, что не давало ему покоя всё последнее время. Лёгкость. Легкость, с которой они одержали победу над войском, покорившим до этого всю Азию.
Он в беспомощности оглянулся и увидел, что к нему уже мчится Кадуй. Вдвоём они начали организовывать оборону. Всё равно время было упущено, и Спаргапис проклинал себя за проявленную беспечность.
Да, скифы, увидев столы с едой и амфоры с вином – утратили осторожность. Забыв, что так же на пиру, опоённый вином, погиб скифский царь Мадий, со своими приближёнными. История ни чему не научила варваров. И в скором времени они будут жестоко наказаны за это.
Персы атаковали тремя колоннами. Впереди, скрытно, шли дозоры. Обнаружив скифские посты, они по-тихому вырезали их и двигались дальше. Это не составляло большого труда. Большинство степных воинов были пьяны и расплачивались за это кровью.
Для того чтобы быстрее достичь лагеря скифов, царь распорядился часть пеших воинов посадить на лошадей, за спинами всадников. Остальные, скорым шагом, шли за конницей. Две колонны стали заворачивать в стороны, обтекая скифов с флангов. Головная, прямо с марша, ударила в лоб скифов и завязалась сеча. Вторая за этот день. Но теперь боги отвернулись от скифов, и они гибли под персидскими мечами, а ненасытный бог Вархран продолжал собирать свою жатву.
Сам Кир скакал в окружении «бессмертных» в головной колонне. Его губы плотно сжаты, взгляд устремлён вперёд, в руке обнажённый меч. Телохранители окружили плотным кольцом своего повелителя, готовые в случае чего лечь под скифские мечи, во славу царя. Не было в тот момент силы, которая могла противостоять персидскому натиску. Простые воины знали, что до этого на этом поле погибли их товарищи, и ненависть переполняла их сердца. Они легко прорвали оборону, которую успели поставить варвары и начали направо и налево разить врагов.
Когда весть о нападение персов достигла ушей племён Камасария и Арготы, они только
