арестовывали.
Знакомого по Заступнице железно-соленого запаха крови не было. В подземелье пахло гарью — освещались тоннели так же факелами, — свечным воском, старым деревом и стерильным запахом камня. Ни криков боли, всегда бывшие излюбленной музыкой инквизиции, ни страшного скрежета калечащих устройств — ничего подобного. В подземельях было тихо и по-своему уютно.
Для вора это было идеальным местом для работы. Галерея залов протянулось на многие метры вперед, в каждой зале имелось по две комнаты, в которых работали следователи. Места для дыбы, 'плачущего колеса', 'железных дев' и тому подобного — явно мало.
Не в силах совладать с любопытством, вор сорвал печать с дверного замка и открыл одну из комнат.
Внутри было темно, свет из залы едва освещал порог. Немного волнуясь, Галент вошел в комнату, закрыл за собой дверь и зажег свечу. Стол, стул и табурет, на стене Солнечный Круг и серый гобелен с преклонившим колени святым. На столе валялись какие-то бумаги, письменные принадлежности и другая мелочь, но ничего лишнего. Ни пил, ни щипцов, даже банальных иголок и того не было! Да, под табуретом были вбиты в пол железные крючья, к которым прицепляли кандалы осужденных, но это ведь сущая ерунда, по сравнению с кровавыми инструментами инквизиции.
Удивленно хмыкнув, вор затушил свечу и покинул комнату.
— Возможно, пыточные камеры ниже, — сказал он про себя.
Все это не походило на страшно-ужасную цитадель Церкви, о которой шептались за кружкой эля в тавернах. Обычный монастырь, в котором обитали к тому же боевые братья. Церковники со времен основания Города любили окапываться в земле, строить там свои монастыри. Словно опасались чего-то, прятались, дожидаясь лучшего момента. Вот этот образ жизни и вошел у них в привычку.
Под каждым собором всегда можно было найти катакомбы, основания старых церквей и древние выработки. Город постоянно рос, используя прошлое как фундамент. Никто даже не мог сказать, сколь древним было поселение. Амфитеатр, в котором побывал Галент, мог пролить свет на этот вопрос, но вор не собирался идти в Академию наук и рассказывать о своих приключениях. Ему бы просто не поверили, а потом и повесили, как смутьяна.
Ведь если поверить, что развалины амфитеатра и домов, находящиеся глубоко-глубоко под землей, реально, а не в воображении Галента, существуют, то городским мудрецам придется пересмотреть официальную историю. Кто же пойдет на разрушение хорошо устоявшегося мифа?
— Всюду ложь и обман, — пробормотал вор и встал возле факела, чтобы не зажигать свечу. — Куда там топать теперь?
Каждая зала была пронумерована, но на карте этих символов не было. Там вообще кабинеты дознавателей были объединены в одно помещение. Вот вор и ожидал увидать такие знакомые и горячо любимые орудия пыток.
— Дерьмо! — вор скомкал лист карты и запихал в сумку. — Госнольд, чтоб тебе икалось!
Эта бумажка могла бы помочь ему в пердонарии Святой Церкви да и то она была слишком жесткой для таких нужд.
Делать было нечего, поворачивать назад вор уже не хотел. Все равно ноги завели его в такую даль. Да и наверняка склад вещественных доказательств где-то поблизости, не станут же его прятать на самом подземном уровне! Работа дознавателей тогда будет тянуться годами — получить бумажку-разрешение, спуститься, взять нужное, отписаться, показать арестанту, вернуть вещь на место, написать доклад… Любой бы сошел с ума! Священников лучше занять чем-нибудь другим полезным, например, молитвами, нежели беготней по катакомбам.
Так что склад должен был быть тут! Найти его будет просто. Там наверняка хранятся громоздкие и опасные предметы, значит, защищена комната будет лучше других. Массивные двери, возможно, механика и много-много света и стражи. Не пробежать, но вор уже махнул рукой на такие проблемы. От Алоя не побегаешь, а боевые братья — они все же люди.
Галент решил искать такой коридор, где освещение будет лучше. На третьем тоннеле ему повезло выйти в освещенную газовыми светильниками комнату, которая закрывалась решеткой. Решетка была открыта, и за ней располагался длинный коридор, уводящий куда-то в темноту. В комнате никого не было, пост дежурного был пуст, следов крови и борьбы вор не обнаружил.
— Либо тут всегда такая дисциплина, либо кто-то помог мне, — не слишком радостно пробормотал Галент и выругался.
Но никто ведь не мог догадаться, что он заявится сюда? На ум приходил только старый священник, который силой мысли способен прятать целые храмы. Вот тот мог так подшутить над Галентом, это в его вкусе. Алой точно сюда бы не добрался… хотя… Галент на миг задумался.
Что стоило шаману взять и просто обмануть его? Да, природная честность остановила его!
Вор только хмыкнул.
Послав все к демонам в море, Галент махнул рукой и направился по темному коридору. Никаких знаков, говорящих о том, что тут хранятся опасные артефакты, не было. Это мог оказаться коридор, ведущий к канализационной системе, но вор полагал, что лучше уж забраться сюда, чем как дураку стоять на освещенном месте.
Впереди и позади было тихо. Привычный едва слышный скрип камня был не в счет. Обычные люди даже не обращают на стоны камня внимания, либо они их просто не слышали — Галент предполагал и такое. Грызунов, которые иногда попадались в катакомбах, тут так же не было.
— Мертвая тишина, да? — одними губами сказал вор.
Эхо в голом тоннеле было превосходным, Галент не хотел испытывать судьбу. В обжитых коридорах и комнатах монахи старались положить ковры, украсить занавесями стены, кое-где даже тратились на деревянные панели — всё, чтобы не так чувствовался холод камня. Да и постоянный треск факелов, шумы из соседних коридоров скрадывали передвижение вора.
Тут же было тихо. Тоннель отводил прочь от основных подземелий.
Сделав поворот, коридор уперся в освещенную комнату, стены которой были покрыты стальными клепаными пластинами. Вор прикоснулся к стене и почувствовал легкую вибрацию — где-то поблизости работала машина. Она-то и подавала в комнату энергию, питающую лампы и автоматы.
Галент подошел к торцу коридора и высунул нос, привыкая к свету.
Пару мгновений спустя он смог разглядеть защищенную сеткой и стеклом кабинку дежурного и обезглавленный труп рядом с ней. Монах успел вытащить из-за пояса магический жезл и даже пустит его в ход — на стене виднелся след от удара, — но это явно ему не помогло. Нападающий чисто и быстро расправился с монахом и преспокойно ушел. Из разрубленной шеи убитого кровь залила почти весь пол, который так же был покрыт железными решетками, как в темницах язычников.
Вор на цыпочках вышел из тоннеля и подобрался к трупу. Тело было теплым, кровь свежей. Значит, убили его недавно. Зарядив на всякий случай арбалет, вор направился в открытую настежь железную дверь.
За ней находилась еще одна комната, заставленная многочисленными стеллажами. Полки были забиты свитками, книгами, просто бумагой. Казалось, записи валялись без какой-либо системы, пометок на полках не было. Вор помнил, что архив находится в другом месте, все эти бумаги имели какое-то иное назначение. Быть может, это был еретические книги — такие же вещественные доказательства, к которым нельзя подпускать слабых духом.
Найти что-либо самостоятельно среди вороха бумаг вор не смог бы. Некоторые фолианты были столь древними, что уже осыпались. Пахло гнильцой и землей. Пол под ногами был железным, но покрыт резиновыми ковриками.
Тут бы помог архивист, но мертвецы не умеют говорить. Труп книжника со сломанной шеей валялся в углу, придавленный обломками массивного стола. Нечто отбросило его в сторону с силой кракена.
Галент, повинуясь инстинкту, отступил в тень и прислушался.
На складе было очень холодно, так холодно, что от свежей крови поднимался пар. Пахло книжной пылью, металлом и смертью. Галент не почувствовал присутствия столь страшного создания, способного одним ударом отбросить человека на сто метров, переломав при этом всю мебель. Такие существа обычно не соблюдают тишины, этому чудовищу было бы тесно на узких проходах между стеллажами.
