— А, может, они просто хотят есть?
Но его доводы не действовали.
— Славяне сделались неприветливой нацией, — сетовал мой друг. — Может, это и естественно, их за последние века столько обманывали в мировом масштабе… Но оправдать такую неприветливость я не могу… А вот евреи своим изгнанничеством и рассеянием по свету предвосхитили судьбу многих народов и собственным примером учат способам приспособления к традициям приютивших их стран…
В действительности НИКТО НИЧЕМУ НИ У КОГО НЕ УЧИТСЯ.
Контрольный вопрос. Какая из населяющих землю наций считает себя более глупой и несведущей, чем другая, и потому готова брать уроки?
О евреях Маркофьев заговорил неслучайно. Местным церковным приходом (одним на несколько деревень) ведал в этих краях батюшка Савелий.
— Он, говорят, еврей, — делился проблемой бывший Маркофьевский охранник и фактический родственник.
— Ну и что? — недоумевал интернационалист и гражданин мира Маркофьев. — Церковь отреставрировал, утреннюю школу для детей открыл…
— Он еврей! Это их еврейская хитрость! — кричали сестра и ее муж.
Многодетной нуждавшейся семье отец Савелий приносил учебники, покупал школьные тетради, давал деньги на продукты и одежду.
В итоге глава семейства купил на батюшкины приношения подержанный мотоцикл и, тарахтя, носился на нем по пыльным дорогам.
Маркофьев убеждал сестру и ее мужа одалживать у соседа железного друга и странствовать — агитируя население голосовать на предстоящих выборах в пользу общих интересов, то есть — за клан Маркофьевых. Родичи отвечали, что пальцем не пошевельнут, если Маркофьев не заплатит вперед. Он платил. Они не ездили. И снова вымогали и тянули с него, выторговывая побольше. Допытывались:
— Если тебя изберут, сколько ты будешь иметь? Мы хотим половину.
Их требования выглядели законными. Ведь Маркофьев своих близких до такой степени разбаловал, что они целиком существовали за его счет.
Маркофьев в сердцах кричал:
— Жаль, вы не евреи! С евреями я бы скорей договорился!
В соседней деревне обосновался негр из Алабамы (по-видимому, не вполне вменяемый, иначе по какой причине покинул родные плодородные земли и устремился в климатически неблагоприятный регион?) Он, может, рассчитывал, что убежал от расизма? Что ж, он и точно не слышал теперь попреков в чернокожести так часто, как прежде, но столкнулся с проблемами иного свойства. ИДЕАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ НЕТ НИГДЕ! Это надо усвоить и запомнить. Веселясь, сестра с мужем рассказывали: пришлый кучерявый фермер недоумевает, почему после выплаты нанятым работникам зарплаты мужская половина трудоголиков по три дня не кажет глаз на работе? Коровы мычат, их нужно доить. Трактора стоят, а нужно пахать. Зерно преет, его нужно сушить. Картофель гниет, его нужно убирать. Все чаще бедняга- негр бился за урожай и надои в одиночку.
— Неужели скоро и повсюду негры начнут нами руководить? — говорил Маркофьев. — А ведь они во всем мире считаются лентяями из лентяев. Выходит, мы ленивее их?
На территории отписанного сеструхе и ее мужу хозяйства раскинулось проточное озеро. Но напрасно Маркофьев призывал запустить сюда стерлядь или хотя бы сазанов. Этого никто делать не собирался. Зато каждый, кто проезжал мимо и хотел полакомиться свежей рыбкой, бросал в воду тротиловую шашку или кусок пластида и собирал всплывших после взрыва карасиков, уклеек и щурят. Глушили бедную мелюзгу (крупной добычи уже не осталось) по несколько раз на дню.
Задание читателю. Представьте себя рыбой, обитающей в подобных условиях. Ваши действия?
В ближнем лесу шло планомерное истребление лис, которых — чтобы иметь законные основания их убивать — объявили бешеными.
Задание читателю. Представьте себя лисой, проживающей в лесочке, окруженном со всех сторон людским жильем и истоптанном охотниками и грибниками. И не сойдите с ума, не взбеситесь. Ваши действия?
Те же, кто ездил торговать сельхозпродукцией на городской рынок, ради получения более высокого урожая засыпали химические удобрения в землю ведрами.
Задание читателю. Представьте себя почвой, водой и лесом. Ваши действия?
— Что делать с этим народом? — ужасался Маркофьев. И прибавлял, вздыхая: — В этой стране я деквалифицируюсь…
Но не терял оптимизма.
— Верю, простые люди меня поддержат, — говорил он.
Он горячо выступил за реформу православной, а заодно и католической церквей.
— С какой стати, почему церкви на ночь закрываются?! — бушевал он. — А если я хочу поставить свечку ночью? Они работают — как муниципалитеты, а не как духовные заведения!
И еще он говорил:
— Даже актеров подбирают на роль, учитывая, насколько их внешние данные соответствуют образу, который им предстоит воплотить. Я понимаю, внешность не выбирают, и она не всегда соответствует внутреннему содержанию. Но все же… Почему у большинства духовных пастырей такой вовсе не аскетичный абрис фигур, почему такие упитанные лоснящиеся лица? Духовные терзания за грехи человечества явно обошли их стороной. Но хоть какие-то следы переживаний, тягостных раздумий, мук — должны же проявляться — независимо от желания или нежелания их демонстрировать…
И еще:
— Нашей церкви к лицу было диссидентство. Церковь, в общем-то и должна быть гонима, должна пребывать под запретом, тогда она больше будет соответствовать образу Учителя. Когда я вижу, как дородные дядьки в парчовых одеждах держат свечу толщиной с фаллос, а рядом с ними осеняют себя крестным знамением еще недавно атеистически непримиримые власть предержащие, мне не хочется под своды храма, мне хочется молиться в одиночестве…
Он досадовал:
— Церковь неправильно объясняет! Не потому мы должны поститься, что Господь хочет наших никчемных и мелочных жертв и бессмысленного послушания, а потому, что наша личная потребность — в солидарности с Ним. Нельзя, некрасиво пировать — в то время, как кто-то на твоих глазах тащит, обливаясь потом, крест на Голгофу. Неэтично выпивать в веселии, когда твоего отца распинают… Впрочем, все давно поступают именно так!
Но потом повстречался с церковными иерархами, махнул с ними кагора, припасенного для Пасхальных торжеств, откушал медку с монастырской пасеки и остыл. Братья во Христе обещали, что в проповедях будут призывать прихожан голосовать именно за него.
А еще мы стали посещать стадионы и спортивные состязания.
— Это непременное условие, если хочешь сделаться популярным, — говорил Маркофьев. — Дураки любят зрелища, в том числе и спортивные а умные этим пользуются. Заметь, все президенты, когда хотели заручиться поддержкой масс, ехали на футбольный или хоккейный матч. И
