Маркофьев же улетел отдыхать на Капри, где его ждал-встречал уже месяц околачивавшийся там Моржуев.
— А народы пускай подождут нового моего пришествия, если такие глупые, — сказал мне в аэропорту мой друг. — Да, пусть ждут. ЧУЖОГО ВРЕМЕНИ НЕ ЖАЛКО, — прибавил он.
Это был мосток к следующей мысли, которую Маркофьев высказал, когда я позвонил ему в имение:
— Верно, чертополох и одуванчики не обижаются, растут где попало и не в претензии, если их притесняют и выпалывают с корнем. Но мы и относимся к ним как к бросовым, никчемным растениям. Пренебрежительно. Почти презрительно. Верно? А над ценными породами флоры трясемся. Потому что одно дело — наступить на лопух или выдрать из чернозема полынь; и другое — погубить куст экзотических роз, за который заплачены немалые деньги. Понятно, изводим реликтовые рощи на мебель, такова натура человека — губить и уничтожать. Но за пальмочкой в цветочном горшке будем ухаживать благоговейно. Ибо она в нашем климате и наших широтах — редкость. Экзотика.
Сквозь расстояния я ощутил его устремленный на меня взгляд.
— Ну, есть разница между сорной травой и ценными породами древесины? — спросил он. — Кем следует себя ощущать или стремиться стать — подорожником, который все топчут, или сандалом, на который все молятся?
С годами я научился думать, что в жизни со мной происходит именно то, чего я сам хочу. Именно это и случается. Даже забавно стало наблюдать: как ловко я сам себя настраивал и подводил к тому, что произойдет. То есть воспринимал действительность с наименьшими нервными затратами и наибольшим эффектом удовольствия.
1. Не огорчайтесь, если что-то не получается. Дорогу находят ощупью. Осторожно щупая носком ботинка почву. Ушла из-под ноги? Значит, болотная кочка. Хорошо, что не перенес тяжесть тела на шагнувшую было ногу. Качнулся назад, отпрянул, удержал равновесие. Снова ступил — на другой участочек. Вроде твердо. Надавил ступней. Смелей попробовал. Твердь! На которой можно стоять. А взглядом уже подыскиваешь, куда ставить другую ногу. Так и осуществляется движение.
2. Не ладится, не складывается, идет на перекосяк… Но ты не оставляешь усилий и попыток. И, о чудо, пасьянс сходится — вдруг настает период стройной, почти оркестровой гармонии, согласованность всего и вся, прорези твоих личных обстоятельств идеально совпадают с зубчиками внешних событий. Этот механизм споро тянет грубую брезентовую ленту транспортера, наращивая обороты…
Вопрос. Вам что-нибудь неясно?
Ответ. Ничего удивительного, вы пока еще как пробка! И не можете связно ничего путного изложить.
Задание. Подберите другие сравнения: 'как пень', 'как мутотень', 'как… и т. д.'
Читайте дальше и умнейте!!
Человек вообще не может видеть и понимать логики жизни. Сегодня ему кажется и видится одно, завтра — прямо противоположное. Вечная история: король попросил крестьянина продать ему лошадь, а крестьянин отказал. Потом лошадь убежала в лес. И соседи стали над крестьянином посмеиваться, поскольку у него не стало ни лошади, ни денег. Тем временем лошадь вернулась и привела с собой жеребенка. Тут соседи стали завидовать и говорить: а он не так глуп, наш хитрован, теперь у него и лошадь, и жеребенок. Но сын крестьянина упал с жеребенка и сломал ногу. И это опять дало повод для злословия: не так уж он дальновиден, наш сосед! Продал бы лошадь — и с мальчиком не случилось бы беды. Однако началась война, и всех молодых мужчин забрили в солдаты. А хромого сынка крестьянина — нет…
Вывод. Просто умора, обхохочешься наблюдать за потугами тех, кто действует против человека, которому ворожат и покровительствуют высшие силы. И так его пытаются ужучить, и эдак помешать — и не могут взять в толк, почему ничего из замышленного против него не получается. Как он шел по жизни, так и идет и продолжает делать свое дело, на которое — он и сам-то не всегда догадывается — его сподвигли Небесные Покровители.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
СЕМЕЙНАЯ САГА
Как лучше распорядиться подрастающим потомством? Об этом задумывается каждый, у кого оно есть.
Отправить детишек на заработки — чтобы, надраивая стекла машин на перекрестках или прохаживаясь по панели, приносили домой доход и возвращали средства, затраченные на кормление, воспитание, одежду? (Нельзя забывать о благородной подоплеке такой позиции: всякий труд почетен!).
Настрополить на получение дальнейшего образования — то есть, по существу, продолжить вложение средств без гарантий их возврата? (Благородная подоплека: ученье — свет!)
Женить или выдать замуж — и с плеч долой. (Благородная подоплека — стимулирование повышения рождаемости!)
Все вышеперечисленные варианты — стереотипы не слишком развитого ума.
Гораздо правильнее воспользоваться примером Маркофьева, сумевшего поставить семейный потенциал на службу высшим целям и добиться его максимальной эффективности — во всех мыслимых сферах человеческой деятельности.
— Мне нет нужды обращаться ни в одну официальную или неофициальную инстанцию, контору, мастерскую, — гордо говорил он. — Ибо я обо всем позаботился заранее. Всюду и везде наличествуют и заняли (где — командные высоты, а где — малопрестижные должности) мои отпрыски и кровиночки, законные и бастарды, негры и белые, узкоглазые и двухметровые, земляне и, возможно, инопланетяне — сыновья и дочки. Что ж, я попотел и попыхтел недаром, посеял миллионы и миллионы сперматозоидов; теперь пришло время сбора урожая… Густо колосятся и пышно цветут мои всходы на ниве отечественной и зарубежной территориальности…
— Знаешь, по каким правилам происходит борьба поколений? — спросил меня однажды Маркофьев. И сам же ответил: — Сперва старшие и многоопытные всеми силами стараются не пустить младших, которые идут им на смену и являются по существу их гробовщиками. Оперившиеся давят желторотых как виноград под прессом. А потом под натиском распрямившейся молодой силы начинается спешное и паническое отступление: седые и морщинистые бегут, покидая, казалось, незыблемые позиции… Схватка, как правило, завершается показным братанием. Потому что теперь уже молодые начинают давиловку и прессинг по всему полю… Пожизненные дураки, ясный перец, будут биться до последнего. Дураки всегда бьются до последнего и бесславно приносят свои жизни на алтарь глупости. Умные же, предвидя, что резвое, поигрывающее молодыми эластичными мышцами, стадо их рано или поздно затопчет, небезосновательно опасаясь, что их заколют штыками оловянные не знающие жалости воины — сами спешат навстречу неприятелю, торопятся сделаться благодетелями и наперсниками юной армады, навяливаются к ее воинам в учителя и денщики, пытаются всячески им услужить… Василий Андреевич Жуковский торопится во дворец — воспитывать и образовывать наследника престола, Гаврила
