должен успеть вовремя, чтобы ввести их в бой. А вам нужно торопиться к Последним Вратам. Но не расстраивайтесь. Мы устроим кровавое празднество завтра, когда Последние Врата закроются — навечно.
Мейрит схватилась за рукоять кинжала. Красный глаз повернулся, посмотрел в ее сторону. Она непроизвольно сжалась. Красный глаз гипнотизировал ее, вызывая в памяти образы убитых — ужасные, истерзанные трупы. Ей хотелось убежать и спрятаться. Ее рука с кинжалом бессильно опустилась вниз.
Красный глаз, усмехнувшись, переместился дальше.
Мейрит беспомощно смотрела, как четверо змеедраконов вошли в пещеру. Двое других заняли свое место у входа.
Как только Санг-дракс исчез, Мейрит вновь обрела силы. Ей нужно попасть внутрь пещеры, проникнуть в магическую камеру и предупредить Эпло. А если удастся, то освободить его. Мысль о Ксаре промелькнула в ее голове.
“Если бы мой Повелитель был здесь, — подумала она, — если бы он слышал змеедраконов, он бы принял такое же решение”.
Мейрит подняла заостренную палку, которую носила с собой. С такого расстояния метнуть ее не трудно. Сжимая в руке примитивное копье, она вспомнила ужасного змеедракона, которого видела в водах Челестры. Что, если она только ранит одного из них? Тогда он, может быть, вернется к своему истинному обличью? Ей представилось, как гигантский змей, раненый, мечется в ярости, сея смерть в городе ее собратьев.
“И даже если я смогу убить их обоих, как мне попасть в камеру раньше Санг-дракса? Я теряю время”.
Нужно пока забыть о змеедраконах. Ее магия доставит ее к Эпло, как это было однажды, на Арианусе. Она начертала в воздухе знаки, представила себя рядом с Эпло…
Ничего не произошло. Магия не сработала.
“Ну, конечно, — от досады она выругалась. — Он же в тюрьме. Он не может выйти. Но я смогу войти. Вазу, — сказала она себе. — Я должна его найти. У него ключ. Он может провести меня туда”.
А если предводитель откажется…
Мейрит вертела в руке кинжал. Что ж, тогда она силой заставит его подчиниться. Но сначала нужно узнать, где он живет, и как можно скорее.
Мейрит выбежала на улицу, надеясь встретить какого-нибудь патрина, любителя ночных прогулок, который сообщит ей об этом. Не успела она сделать и несколько шагов, как столкнулась с вышедшим из темноты мужчиной, закутанным в плащ.
От неожиданности Мейрит отступила назад.
— Мне нужно найти предводителя Вазу, — сказала она, недоверчиво разглядывая закутанную фигуру. — Не приближайся. Скажи только, где он живет.
— Ты уже нашла его, Мейрит, — проговорил Вазу, отбрасывая назад капюшон плаща.
Она видела, как свечение рун на ее коже отражается в его глазах. И видела, как у него под плащом светятся магические знаки.
Мейрит радостно схватила его за руку, не переставая удивляться, как он оказался здесь.
— Предводитель, ты должен отвести меня к Эпло! Прямо сейчас!
— Конечно, — сказал Вазу и сделал шаг к пещере.
— Нет, предводитель! — Мейрит потянула его обратно. — Мы должны прибегнуть к магии. Эпло грозит страшная опасность. Не требуй от меня объяснений…
— Ты имеешь в виду тех самозванцев? — невозмутимо спросил Вазу.
Мейрит изумленно смотрела на него.
— Я знал о них с момента их появления. Мы следили за ними. И я рад узнать, — добавил он, пристально глядящей в глаза, — что ты не заодно с ними.
— Конечно же, нет! Они отвратительны, ужасны, — Мейрит содрогнулась.
— А Эпло и его спутники?
— Нет, предводитель, нет! Эпло предупреждал меня… Он предупреждал Ксара… — Мейрит замолчала.
— И что же Повелитель Ксар? — мягко спросил ее Вазу.
“Им движет зло…” Мейрит покачала головой.
— Прошу тебя, предводитель, сейчас не время! Змеедраконы уже в пещере! Они хотят убить Эпло…
— Сначала им придется найти его, — сказал Вазу. — И может статься, что эта задача окажется им не по зубам. Но ты права. Нам нужно торопиться.
Предводитель сделал жест рукой, и улицы, которые казались Мейрит пустынными и сонными, неожиданно заполнились народом. Не удивительно, что она их не замечала. Они все были закутаны в плащи, чтобы спрятать предупреждающее свечение рун на коже. По знаку Вазу патрины оставили свои укрытия и начали бесшумно пробираться к пещере. Вазу взял Мейрит за руку, быстро начертал несколько рун. Магические знаки, красные и синие, окружили их. А потом осталась только темнота.
Эпло лежал на соломенном тюфяке, вглядываясь в тени наверху. Потолок, как и стены этой маленькой тесной пещеры, был сплошь покрыт магическими знаками, чуть заметно мерцавшими красным и синим свечением. Они, да еще четыре факельных камня по углам камеры, были единственными источниками света.
— Отдыхай, пес, — сказал он собаке.
Пес был встревожен, уныло слонялся по камере из угла в угол, и это начало раздражать Эпло. Он опять приказал псу угомониться. Пес повиновался, растянувшись рядом с ним. Но хотя он и лежал смирно, голова его оставалась поднятой, торчащие уши прислушивались к различимым только для него звукам. Время от времени он издавал глухое рычание.
Эпло успокаивал его как мог, гладил по голове, говорил, что все в порядке.
Если бы кто-то мог вот так же погладить по голове его, сказать ему те же слова! Ждать ободряющих слов от своих товарищей не приходилось.
Альфред был увлечен камерой, магическими знаками на стенах, заклинанием, которое сводило все вероятности к единственной вероятности, что вероятностей нет. Он задавал бесчисленные вопросы, разглагольствовал о том, как это все великолепно придумано, пока Эпло не заявил, что ему нужна еще только одна вероятность — чтобы в камере было окно, в которое он выбросит Альфреда.
К счастью, в конце концов сартан уснул, растянувшись на своем тюфяке, и сейчас тихонько похрапывал.
Хаг Рука не проронил ни слова. Он сидел напряженный, с прямой спиной, как можно дальше отодвинувшись от светящейся стены. Кисть его левой руки постоянно то сжималась, то разжималась. Время от времени он машинально подносил руку ко рту, как будто держал в ней трубку. Но тут же вспоминал, ругался, снова клал руку на колено, где она и лежала, сжимаясь и разжимаясь.
— Ты мог бы пользоваться трубкой, — посоветовал ему Эпло. — Она будет настоящей, пока тебе ничего не угрожает.
Хаг Рука покачал головой, сердито буркнул:
— Никогда. Я знаю, что из этого выйдет. Если я возьму ее в рот, то почувствую вкус крови. Будь проклят тот день, когда я увидел этот кинжал!
Эпло вытянулся на своем тюфяке. Заточенный во “временной колодец”, он был узником этой камеры, но его мысли могли свободно бродить за ее пределами. Хотя радости от этого было мало. Его мысли следовали по одному и тому же кругу, никуда не продвигаясь, возвращаясь к началу.
Мейрит предала его. Она собиралась отдать его в руки Ксара. Чего и следовало от нее ожидать. В конце концов, ее послали, чтобы убить его. Но если так, почему она не попыталась это сделать, когда у нее была такая возможность? Они были квиты. Она спасла ему жизнь. Закон не был бы нарушен, если это и имеет для нее какое-то значение. Может быть, это была простая отговорка. Почему изменились ее планы? И теперь Ксар собирается прибыть за ним. Он нужен Ксару. Почему? Но не все ли равно? Мейрит предала его… Он поднял глаза и увидел перед собой Мейрит.
— Эпло! — облегченно выдохнула она. — Ты жив! Ты жив!
