— Кто меня звал? Я здесь!
В окне показался герой последних событий. Он воспользовался тем же путем, что и Лешка, перескочив через подоконник в комнату.
— Пора стелить тут ковровую дорожку! — сказал Тема. — Скоро и я начну из окна выпрыгивать.
— И правильно, — согласился Лешка. — Это гораздо удобнее… Как тебе конспиративная квартира? — обратился он к Серому.
— Я себе уже другую нашел.
— Где?
Серый указал в сторону мемориальной усадьбы:
— Вон там, на чердаке!
— А здесь разве плохо? — спросил Тема.
— Хорошо… Только на чердаке привычнее… — Серый смахнул с рукава клок паутины. — Короче, не хочу я… В общем, если бы мне еще старое ненужное одеяло, то я бы там классно устроился, как на даче!
Друзья попытались его отговорить, но он оказался слишком упрямым.
Лишнего одеяла у Темы не нашлось, и Лешка притащил свой спальный мешок — когда-то он ходил с отцом и его друзьями в походы на байдарке.
Давно это было. Лешка часто вспоминал быстрые чистые реки, зеленые берега, горячую, вкусно пахнущую похлебку с белыми разваренными кусками свежей рыбы и песни у костра под гитару. Бородатые друзья-байдарочники куда-то подевались один за другим. Гитара пылилась на антресолях. Теперь у отца не было времени на речные экспедиции — он подолгу задерживался в банке, брал работу и на выходные дни. Какие там байдарки! Хотя в семье появилась машина, новая мебель, хорошая еда, а в ближнем Подмосковье строилась кирпичная дачка, отец стал нервным, раздражительным и требовал в доме тишины и покоя. Несмотря на железную дверь с домофоном, он входил в подъезд, как на передовую, где в любую минуту могли раздаться выстрелы… И ведь не какой-нибудь банкир Полубояринов! Однако и ему приходилось опасаться за свою жизнь.
Совместными усилиями Тема и Лешка помогли Серому устроиться на новом месте. Там же они провели очередное заседание по делу плюшевого Холмса.
— Если мы расскажем все капитану Крытову, — говорил Тема, — без доказательств он нам не поверит! Значит, придется действовать самим!
— Это точно! — подтвердил Лешка. — Да ты не расстраивайся! Сыщики домашних животных — мощная организация. С нашими талантами мы запросто победим Питомцев из любого питомника!
Серый сидел на чердачном окне, поглядывал во двор и лениво жевал корку черного хлеба. Накрошив остатки сизарю, топтавшемуся по жестяной крыше, он сказал:
— Короче, пора конкретно брать пахана Питомцев за жабры! Собака у него, бандой командует тоже он…
— Согласен, — проговорил Лешка.
— А я не уверен, что Холмс у него, — высказался осторожный Тема, — ты же видел только хвост! И вообще — неужели лидер партии стал бы сниматься с краденой собакой? Это же… как это… подорвало бы его репутацию, вот что!
— Вечно ты, морковкин, сомневаешься! Думаешь, Скабичевский стал бы кричать на каждом углу, что собака краденая? Небось сказал пахану, что на все партийные деньги купил дорогому другу ценную собаку. Вот Холмс и попал на фотографию!
— Ладно, допустим… Надо узнать, где живет Гавриил Бесконвойный… Где был сделан этот снимок. Давайте посоветуемся с Вольдемаром Петровичем, он все знает.
— Вот это правильно! — согласился Лешка.
ЕГИПЕТСКИЙ АБРИКОС
Установить постоянную резиденцию Гавриила Бесконвойного оказалось непростым делом. И не потому, что он находился, как и подобает вождю партии, в подполье. Просто у Бесконвойного была не одна квартира и не один загородный особняк. Где искать плюшевого Холмса?
И тогда сыщики домашних животных отправились к своему наставнику Вольдемару Петровичу и рассказали ему все, не утаив даже нелегальное посещение штаб-квартиры Питомцев.
Легендарный борец с преступностью очень взволновался, когда друзья поделились сведениями о найденных и тут же утерянных уликах.
— Почему же вы не рассказали об этом полковнику Шитову?! — закричал он.
— У нас же нет дока… а откуда вы знаете полковника? — воскликнул в свою очередь Лешка.
— Было бы странно, если бы я его не знал, — ответил Вольдемар Петрович. — Я слышал и о ваших подвигах в парке Горького.
— Правда?
— Да. К сожалению, тот заказчик оказался подставным лицом, ниточка оборвалась. Но интуиция подсказывает мне, что в покушении на банкира Полубояринова замешан Скабичевский!
— Не может быть!
— Да-да! И я подозреваю, этот господин вообще собирается занять кресло вождя партии! А его методы просты и эффективны: есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы!
Вольдемар Петрович так разволновался, что по рассеянности бросил гадюке листья салата, вместо масляной краски выдавил на палитру зубную пасту, а в стакан с гранатовым концентратом опустил пакетик чая на веревочке. Ребята, открыв рты, следили за манипуляциями хозяина.
Привычные хлопоты немного успокоили его. Покряхтывая, он опустился в свое любимое кресло и вынул из потайного ящика секретера диктофон. Тщательно записав полученные от ребят сведения, сыщик перешел, наконец, к делу о плюшевом Холмсе.
— Вспомните, друзья мои, и опишите подробнее, что было на утерянной фотографии? — спросил Вольдемар Петрович.
Он посмотрел на Лешку, чья голова еле виднелась из-за террариума с дремлющим амурским полозом. Стекло преломляло лицо сыщика домашних животных, раздваивало, накладывая радугу и зеленые тени от растений.
Вольдемар Петрович выстроил из пальцев рамку, склонил голову, присматриваясь к интересному ракурсу.
— Ну, там на фотографии собаки разные, кресло… — проговорил Лешка, поднимаясь над папоротниками. — Да, на стене висел портрет Гавриила Бесконвойного во весь рост.
— Сиди-сиди… Портрет? Очень интересно. Это хорошая зацепка! — Знаменитый сыщик стиснул зубами незажженную вересковую трубку, откинулся в кресле и принялся рассуждать вслух, выстраивая логическую цепочку.
Друзья благоговейно слушали, перенимая тонкости дедуктивного метода.
— Если есть портрет, значит имеется стена, на которой он висит. Если есть стена, значит, есть дом. Где он? Остается лишь установить, в каком именно доме висит портрет Гавриила Бесконвойного, там и следует искать щенка!
— Здорово! — восхищенно воскликнули друзья.
Знаменитый сыщик скромно усмехнулся в усы.
— Пожалуйста, опиши мне портрет Бесконвойного.
— Значит, стоит он у окна… руками что-то делает… все… Больше я ничего не запомнил. А вообще эта картина больше всего похожа на огромную фотографию.
— Отлично. Сегодня я приглашен на выставку моего знакомого, очень известного художника. Я занимаюсь в его студии. Думаю, он нам поможет. Наверняка такой крупный заказ был выполнен им самим или кем-то из модных нынче художников. — Вольдемар Петрович посмотрел на стену, украшенную его собственными картинами. — Как сказал классик: 'Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать'.
