Что делать! Да… Так вот, установив автора, мы выясним, где он вешал свою работу. Такие полотна обычно размещает сам художник — многое ведь зависит от того, как именно размещена картина, как освещена — блики, контражур, рефлексы и так далее… Ну-с, друзья мои, не буду утомлять ваши молодые головы терминами, принятыми среди нас, художников… — Вольдемар Петрович легко вскочил, что было совершенно неожиданно при его комплекции, выбросил в сторону окна правую руку и патетически воскликнул: — Вперед, молодежь, дерзайте, ищите, преодолевайте трудности, идите к новым грандиозным свершениям — эх, завидую я вам, — а я… я позвоню на днях и сообщу результаты моего расследования!
После визита к знаменитому сыщику друзья собрались на Птичий рынок. Давно они там не были. Серый, у которого было много свободного времени, отправился вместе с ними.
Как всегда, еще на подступах к рынку толкалось множество народа. Из подъезжающих трамваев, автобусов и троллейбусов валили взрослые и дети с одинаково оживленными лицами, будто они шли на веселый праздник. Друзья заранее уговорились о месте встречи на случай, если потеряются в толпе. Так оно и вышло.
Лешка на роликовых коньках и Тема подолгу застревали у аквариумных стоек, пробираясь в левую, кормовую сторону Птичьего. Там на мокрых тряпках лоснились на солнце рубиновые мотыли, серо-розовыми лепешками лежал трубочник. Продавцы набирали мерными коробочками щепотки прозрачных личинок комаров, ловко перемешивали шевелящийся товар, чтобы показать, какая у них отборная бодрая коретра. Чуть дальше стояли оцинкованные корыта, полные дафний и туч мелких циклопов, в которых попадались иногда карасики и ногастые жуки-водолюбы, не успевшие улететь в спокойные сытые места.
Лешке было удобно обозревать с высоты роликов это хозяйство. Потоки сливаемой из корыт воды обмывали заимствованные коньки. Тема шел следом, перепрыгивая через ручьи, выбирая дафнию покраснее. Стук колесиков не давал ему потерять друга из виду.
Серого заинтересовали клетки с мышами, разноцветными морскими свинками и хомяками — как с простыми рыжими деревенскими, так и экзотическими, с длинной волнистой шерстью.
Постепенно он затерялся среди мешков с зерном и ящиков.
Когда все покупки были сделаны (песчаные улитки, вольфия, похожая на зеленую манную кашу, — незаменимый растительный корм для рыб; отборная коретра и дафния), друзья встретились во дворе у рынка. Серый был уже не один — рядом с ним на скамейке сидел пес. Удивительнейшее это было животное!
Размером с таксу и с такой же гладкой шерстью, оно имело длинные ноги пинчера и очень пушистый хвост.
— Это кто? — удивились друзья.
— Абрикос! — лаконично ответил Серый.
Окраска Абрикоса действительно вызывала изумление — не каждый день встречаешь ярко-желтых собак.
Мотнув ушами, пес изогнулся и заклацал острыми белыми зубами, сноровисто покусывая себе спину. Одновременно он принялся молотить задней лапой по затылку.
— А блох-то сколько! — воскликнул Лешка, отодвигаясь.
— Какие же это блохи! — ответил Серый. — Это муравьи! Повалялся где-то в муравейнике… Что же я блох не видел, что ли?
Пес соскочил со скамейки и приветственно завилял хвостом.
Вокруг Птичьего рынка всегда летали голуби, бродили собаки и кошки, которых никто не купил. Простояв день, их владельцы попросту избавлялись от своих питомцев, предоставляя им возможность самим устраивать свою судьбу. Так случилось и с Абрикосом.
Бездомный пес жил на стройке неподалеку от рынка. Лето было сытное. На рассвете он бегал вокруг соседних домов и находил в траве, особенно под окнами кухонь, остатки еды, а иногда и необглоданные косточки. Однажды он увидел странного человека, который выбрался под утро из заброшенной строительной бытовки. Пес очень обрадовался, когда человек поманил его, потрепал по голове и угостил шкуркой колбасы. От человека плохо пахло, на багровом, заросшем щетиной лице с трудом можно было разглядеть оплывшие мутные глазки. Но Абрикос был рад и такому хозяину. Деликатно отворачивая нос, он съел угощение. Трясущимися руками тот привязал Абрикосу веревочный ошейник и повел за собой.
Они встали возле трамвайных рельсов — все места на рынке были уже заняты. Хриплым голосом человек принялся расхваливать Абрикоса, но скоро устал, сник и хмуро бормотал что-то, присев на корточки. Рядом с ними иногда останавливались, привлеченные необычным видом собаки. Тогда человек поднимался и горячо говорил, брызгая слюной. Его все время сбивало куда-то в сторону — он начинал жаловаться на жизнь, на родственников, милиционеров и на зеленых чертенят. люди торопились отойти, а он совал им в руки веревку, дергал поскуливавшего Абрикоса… К обеду человек вдруг бросил веревку и пошел, не оглядываясь. Пес побежал за ним, но получил жестокий удар по носу и отстал…
Лешка оглядел собаку.
— Он с тобой на чердаке жить будет?
— Найду место. Он тоже бездомный — вместе как-нибудь… Короче, не прогонять же его…
— Пусть у меня поживет, — предложил Тема. — Только его надо помыть.
— Правильно! — воскликнул Лешка. — Заглянем к Цветковой, у нее есть всякие штучки для собак! Ну, Абрикос, пошли!
Абрикос с готовностью побежал рядом с друзьями, умудряясь почесываться на ходу задними лапами.
— Знаете, ребята, что я придумал? — проговорил Серый. — Таких собак я, конкретно, никогда не видел…
— Еще бы… — буркнул Лешка.
— А если это редкая порода…
— Ага! — воскликнул Тема. — Я понял, понял! Ты хочешь с его помощью проникнуть в логово к Бесконвойному — любителю породистых собак?
— Точно!
— Что же, — согласился Лешка. — Хорошая идея. Я тоже так думал, дворняги только подходящей не было.
— Почему сразу дворняга? Надо сочинить ему родословную! Пусть это будет не дворняжка, а… малая египетская гончая! — воскликнул Тема, вдохновенно фантазируя. — Еще древние фараоны устраивали состязания египетских гончих, кто из них быстрее добежит от пирамиды Хеопса к сфинксу Хефрена. Каменный страж с лицом человека и туловищем льва слышал лай предков Абрикоса. Недаром сфинкса называли отцом трепета — он охранял покой пирамид, которые выстроились на скалистом плато, отделяющем долину реки Нил от пустыни…
— Ты чего-то увлекся, — оборвал его Лешка. — География мне в школе надоела! Давай лучше про египетских гончих!
— Эх, как интересно! — вздохнул Серый. — Ты, Темка, говоришь, будто сам это видел… Расскажи еще про сфинксов, я никогда о них не слышал…
— Я тебе потом расскажу… Да, так вот, египетская гончая… Она развивает бешеную скорость в пустыне, а хвост у нее вместо руля, чтобы вовремя повернуть в сторону убегающего тушканчика. Благодаря защитной желтой окраске она совершенно незаметна в аравийских песках!
— Здорово! — сказал Серый. — А может и вправду такая порода существует?
Лешка принялся с ним спорить, а Тема, щурясь от низкого солнца, воображал себе тысячи рабов, шершавые пальмовые веревки, врезавшиеся в блестящие тела, многотонные громады пирамид…
Друзья с трудом добрались вместе с Абрикосом до дома. Хотя Лешка горячо доказывал контролерам в метро, что пес этот благородных кровей и прекрасно знает правила пользования эскалатором, непреклонные женщины в красных шапках не пускали компанию. К тому же, египетский Абрикос ожесточенно скребся, как простая дворняга. Пришлось добираться наземным транспортом с пересадками.
Зато потом пес вместе со всеми сыщиками попал в гости к Насте Цветковой. Она приняла горячее участие в судьбе бездомного египтянина. Выкупала его специальным антиблошиным шампунем и надела прекрасный кожаный ошейник. И пес преобразился, как Иван-царевич, нырнувший в котел с живой водой. Шерсть его заблестела, хвост распушился, и в повадках действительно появилось что-то аристократическое,
