Магнитола жадно проглотила диск. Из динамиков донеслось:
'Ненужный кто-то за окном
Стоял и требовал любви…'
6
После… за руль сел Сергей. Игорь перебрался на заднее сиденье, и машина сразу наполнилась сочным, напористым храпом. Рядом с Игорем раболепно попискивал Антон. Я сел возле Сергея, старался отвлечь от сна — историями о несчастных браках, женской неверности, коварстве…
Допиваю восьмую банку, конечно, тянет поговорить. Кажется, вот сейчас найду правильные слова, и не-то чтобы отговорить, наоборот… хотя… кто еще сможет доходчиво объяснить?.. Тем более в столь поздний час… насколько серьезно… и подводные камни…
— Опять сорок, да сколько можно?! — пожаловался друг.
Говорю ему: — Не бойся, топи… Час ночи…
— Эти как раз выползают после двенадцати. 'Фаберженого бог Фаберже'.
Я цыкнул: — Ты непоследователен. Совершаешь самый безумный поступок в жизни, и боишься превысить скорость на пару километров. А она стоит сейчас на дороге, теребит заплаканный платочек: 'Только не сорок… Не трусь милый, — а-то не будет нам счастья. Старики сказывают:
'Кто едет сорок, — тот недорог!'
'Боится педалю нажать, — а надо ль такому рожать?'
— Хе-хе-хе…
Продолжил: 'Пужается полосатой палки, не робей, бросай, — не жалко!'
— Может, и правда? Только под этим знаком — пятеро обошли. А она там… одна на дороге… Платочек, еще у нее…
Нас обогнала очередная машина, присели на хвост. После ста тридцати, Сергей отпустил: — Не, — этот слишком шустрый. Ничо, сейчас к кому-нибудь прицепимся…
— А вообще конечно, попал ты, — говорю.
— Чего так?
— Тебе досталось самое неудобное из женских имен.
— Вот как?
— Делаешь ты ремонт на кухне, а лом куда-то потерялся. И ты кричишь: 'Вера — лом нна!..' А она подумает, что ты считаешь ее вероломной и бросит.
— Бросит в меня лом?
— Это не шутка, ты всегда добавляй — 'где'… Вера нна!.. Где лом нна?!. Ясно?
— Понятно. Только ее Вика зовут.
— О! Вика — еще хуже.
В глазах у меня задвоилось. Плохой знак. Говорю Сереге:
— Смотри. Звонит теща и говорит: 'Приезжайте к нам на огород, бурак полоть', — а ты отвечаешь:
'Ну, ежели Вика, не будет занята…', — а жена забегает и кричит:
'Где ежевика?! Хочу ежевики!', — а ты говоришь: 'Нету! Да и не было!..'
'Сволочь прожорливая!', — крикнет она, и как швырнет в тебя лом.
— Твою мать, — выругался Сергей. Я не сразу заметил как из темноты появился гаишник, ткнул светящимся жезлом в впереди идущую машину, после, перевел волшебную палочку на нас.
— Топи, топи Серега!.. Мы, типа не заметили… Давай!.. Давай!..
Сергей, скрипя зубами вдавил педаль газа: — Эти 'отментелят' так… Эх!..
Слышу, как возмущается настойчивый милицейский свисток.
— Ладно, тормози Серый! — говорю. — Не получилось…
— Куда тормозить, на хрен?! Уже попали! Какая разница теперь?!
Вышли на прямую. Разогнались до ста-шестидесяти. Далеко позади, замигали проблесковые маячки.
На заднем сидении зашевелился Антон: — Что случилось, куда летим?
— Это все он! — пожаловался я. — 'Амигофренд'. Я говорю — тормози, а он…
— И чиво?
— Ничего Антоша, спи, дорога дальняя… — Сергей успокаивающе зевнул.
Я оглянулся — огоньки уже ближе, доносятся звуки сирены. Улыбнулся Антону: — Спи, спи — тут ничего интересного…
— Сирену слышите?
Впереди вспыхнули фары, ослепили дальним светом. В уши врезался характерный звук. Встречная машина замелькала в цвете синих и красных лампочек.
— Оба-на! — возбужденно крикнул бородач. — Кого-то ловят! Давай посмотрим!
Влетели в подвернувшийся справа поворот. Машину занесло, по днищу застучал гравий, в открытое окно полетела пыль. Проехали еще метров сто, дальше дороги нет, уперлись в густой высокий кустарник.
Сергей с безразличной интонацией констатировал: — Тупик.
— О! Они тоже сюда повернули, — удивился Антон.
Я повернулся, в глаза яркий свет. Зашипел громкоговоритель, потом:
'Выходите из машины с поднятыми руками, в случае чего, открываем огонь на поражение!'
Сидели в камере уже больше часа. Настроение препаршивое. Антон метался взад-вперед, когда подходил к железной двери, постукивал по ней, приговаривая: — Вы не имеете права. Мне нужен мой телефон. Нельзя забирать телефоны…
Посмотрел на меня:
— Нельзя же забирать телефоны?!
Вообще, думаю, можно. Но кивнул Антону: из чувства солидарности.
Его настойчивые требования тяжело расслышать, даже мне, не говоря о людях за дверью. Но бородатый, уверенно ставил на количество, абсолютно пренебрегая качеством.
Тесное помещение без окна, у стены напротив двери — стол. Еще есть четыре железных стула. На одном из них была чашка. В ней — две ложки — из редкого, возможно неизученного, сплава. Одну ложку забрал Сергей. Прикладывал к массивному синяку под глазом, при этом всегда недовольно скалился, сплевывал под стол. Кровь уже не шла, но оранжевые слюни…
— Больно? — опять спросил Антон. — Как голова?
— Так, легкое 'головокрушение'… ха-ха… 'Конфузники замка ИФ' — твою мать! Вот Игорь молодец, думаю, он и сейчас еще не проснулся…
— А почему меня заметили? Я тоже сзади сидел, — пожаловался Антон.
— Ты сам вышел, — напомнил ему. — Говорили тебе — спи…
— Мне, просто, нужен телефон… Я имею право на один звонок.
— От звонка до звонка, — пробурчал Сергей.
— Извини, конечно Серега, но на хрена?!. — Антон говорил со сжатыми зубами, растопыренные кисти тряслись в воздухе; он будто взбалтывал огромный невидимый арбуз. — На хрена ты устроил эту драку?.. Это настолько все усложнило!..
Сергей удивился: — Меня лежачего два раза ударили по лицу ногой! Я просто дал сдачи. Меня мама так учила…
— Да! А мама тебе не говорила…
— Что?!
— Ничего… Дайте мне телефон, гады! — теперь уже во всю глотку завопил Антон.
Сергей принялся царапать ложкой свежевыкрашенную стену. Скоро появилась надпись:
