– Тебя высмеют здесь, если будешь расхаживать в таком виде. Я принесу завтра утром – у меня несколько, а талии у нас, кажется, одинаковые.
Берна ушла.
Айри скинула одежду и рухнула на кровать. Успела подумать о Марте. Где-то он сейчас? Если ночует вместе с сервами, ему, наверное, непривычно в помещении со множеством людей…
А потом сон украл все мысли. Но в эту ночь Айри ничего не приснилось.
Утром ее разбудила Берна.
– Тебе, надевай! – Она протянула Айри оранжевый сверток.
Юная ведьма соскочила с кровати, развернула. Это оказалась юбка, такая же, как у Верны. – Благодарю! – Девушка натянула обновку на бедра.
Ощущение оказалось странным. Айри думала, что в такой одежде к ней придет ощущение легкости, но ничего подобного. А голые груди да колени так и просили, чтобы их чем- нибудь прикрыли. Айри поняла, что в этой одежде потеряет всю уверенность в себе, а та ей сегодня наверняка потребуется…
– Нет, я лучше в своем. – Айри скинула юбку, надела родную рубаху и штаны. И как будто на ферму вернулась…
– Смотри! – Берна пожала плечами. – Днем пожалеешь, с тебя будет течь ручьями.
– Все равно!
– После завтрака поедешь во дворец. Повелительница велела тебя привезти.
– Ага! – Айри чуть не подпрыгнула. – Я же говорила, что она захочет меня видеть!
Столичная ведьма посмотрела на нее странным взором. Будто хотела оттянуть по спине кнутом, да того поблизости не оказалось…
– Ладно, ладно… Только помни, что я тебе вчера говорила!
Они позавтракали и вышли на улицу.
Чуть в стороне стояли несколько колесниц. Берна щелкнула пальцами, и гужевые стремглав кинулись к ведьмам. Айри пригляделась: сервы были совсем не те, что везли их вчера. Да и колесница другая.
– А где наши? – спросила Айри. Вначале Берна не поняла. Потом объяснила:
– Они все наши. В Столице гужевые дежурят в определенных местах. Кому надо, тот их и забирает.
Ведьмы залезли в колесницу.
– Ко дворцу Повелительницы! – скомандовала Берна.
Тронувшись, гужевые тут же затянули маршевую песню. Она была незнакомой – никто здесь не откусывал у серва левую пятку, зато «жукоглазые сорвались с небес», – и Айри вдруг остро почувствовала собственное одиночество. Никому она здесь не нужна. Зря Март сказал Хозяйке Бейр, что хочет взять ведьму с собой. Там, в Гнезде, хотя бы мама Гиневир рядом, а время от времени можно было бы встречаться с воительницами родной фермы, когда они привозят бычков. Жаль, правда, Бету съели! Она так симпатично выглядела с подвязанной грудью… А сейчас бы Айри отсыпалась после ночного дежурства в Родильном доме. Потом юная ведьма вдруг сообразила, что с найденышем что-то нечисто. Если Повелительница хотела его видеть, если он ей важен, почему самца отвезли на ночь к каким- то сервам? Ведь во дворце, наверное, есть где поселить гостей. Хотя бы карцер…
Эта проблема оказалась слишком сложна для человека, который только- только научился врать, и потому Айри стала смотреть на улицу.
Жители Столицы вовсю трудились – летали над землей метелки уборщиков; напрягались мышцы носильщиков; со свистом опускались на спины провинившихся сервов кнуты; воительницы, покачивая бедрами, задевали тех же сервов грудями. Какого-то одноглазого крепыша уже тащили в ближайший дом – совокупляться. Тот почему-то артачился. Наверное, опасался, что потом выбьют второй глаз. Уж лучше кнутом по спине за отказ… А впрочем, ничего странного! Паучихи ведь съедают своих самцов, почему бы и нам не последовать их примеру…
Айри помотала головой: мысли в голову лезли совсем уж непонятные. Никогда она раньше не думала о безмозглых паучихах – ведь они младшие сестры смертоносцев. Ну не дала им богиня разума, так что ж?..
Колесничие допели про жукоглазых и затянули о том, как принцесса Туроол кинулась с ножом на восьмилапого. Эта песня была Айри знакома: ее часто пели те, кто возил маму Гиневир на ферму. От песни вдруг повеяло домом, и юная ведьма почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы…
Это было уже слишком! Чтобы столичная сестра увидела Айри плачущей – не дождется!
Вскоре колесница повернула налево, а справа открылся вид на широкую реку. По ней плыли странные сооружения с длинными столбами посередине. Столбы были украшены надутыми ветром большими белыми тряпками, похожими на сушащееся белье.
Айри поняла, что это корабли: мама Гиневир не однажды рассказывала ей о таких штуках, однако видеть их еще не приходилось. Кораблей было много, и на них суетились люди.
А потом слева появилось здание, похожее на Гнездо Бейр, но гораздо больших размеров. Между многочисленными башнями висели ловчие сети.
– Дворец Повелительницы, – сказала Берна.
Здесь колесница остановилась. Тут же подбежали несколько одногрудых женщин, вооруженных копьями и мечами. Одной из них Берна бросила несколько слов. Та кивнула. Едва ведьмы вышли из колесницы, охранницы взяли их в кольцо, и процессия двинулась.
Дворец уступал размерами сверкающим гигантам, разбросанным по улицам Столицы, но было в нем нечто величественное, вызывающее в душе трепет и восхищение. Айри вдруг почувствовала, насколько лишними кажутся здесь ловчие сети.
Однако внутри царило запустение. Кое-где висели изодранные картины, покрытые странными потеками. На некоторых еще можно было различить красиво наряженных либо голых женщин и самцов. Самцы взирали уверенно и ничем не походили на сервов. Встретив такого в жизни, Айри сразу бы решила, что перед нею производитель… Кое-где пахло пылью и плесенью.
Ведьм провели по длинным коридорам и широким лестницам, остановив перед огромными – в три человеческих роста! – дверями, сделанными из незнакомого черного дерева. Здесь Берна отошла в сторону, а Айри ввели в громадное полутемное помещение. Только из-под потолка, где находились совсем небольшие окна, лился слабый свет.
Когда глаза привыкли, Айри сразу поняла, что здесь обитает сама Повелительница – в дальней стене имелась ниша, очень похожая на ту, что видела юная ведьма в Гнезде Бейр. Так же стояли по бокам ниши охранники-волки, их многочисленные глаза внимательно следили за вошедшими. Правда, людей здесь было побольше, чем у Бейр. Среди них выделялась высокая немолодая женщина в алой одежде и с ледяным взором – по-видимому, это и была Имоджен, Управляющая дворцом Повелительницы. Едва Айри остановилась, в нее хлынули из ниши ментальные волны. Она почувствовала, как ноги сами собой двинулись навстречу. А потом, сделав несколько шагов, прилипли к полу и превратились в одеревеневшие столбы. Девушка хотела двинуть рукой – и не смогла. Более того, даже глаза больше не подчинялись ей, вперились в темноту ниши немигающим взором. Лишь сердце колотилось, как попавшая в паутину муха.
Нестерпимый холод проник юной ведьме в мозг, пробрался в каждый
