придется расплачиваться за это.
Эли украдкой посмотрела на сестру. Они специально выбрали одинаковые наряды. Черные, плотно обегающие фигуру, платья на бретелях доходили до середины бедра. У них не было откровенного декольте, но спина оставалась достаточно сильно обнажённой. Девушки сделали высокие прически, оставив несколько локонов свободно виться вокруг лица и шеи. Не забыли они уделить и должное внимание макияжу, выгодно подчеркнув миндалевидный разрез глаз. Эмма предложила накусать губы и покрыть их блеском. Результат получился ошеломляющим. А легкий румянец, искусно нанесённый Вестой, делал их ещё более восхитительными и желанными.
Эмма не могла сдержать восхищение при виде братьев Архангельских. Оба мужчины выглядели великолепно в черных костюмах и ослепительно белых рубашках. Она отметила, что волосы они уложили с помощью специальных средств. Это сбило её с толку. Насколько она знала ни Вольдемар, ни Николас не пользовались ничем подобным. И они не были похожи на мужчин, пользующихся косметикой. Она им попросту была не нужна. Они и так выглядели как боги.
Эли удивилась, когда поняла, что рада видеть Вольдемара. Она не понимала, почему сердце предательски участило пульс, а ноги вдруг стали подкашиваться. В горле пересохло, а ладони вспотели. Она не могла отвести взгляда от его чарующих глаз и обворожительной улыбки. Ей хотелось растрепать его волосы, тщательно уложенные в строгую причёску. Девушка вдруг подумала, что он выглядел бы еще сексуальнее в одних джинсах с растрепанными волосами, в которых бы застряла солома. Он выглядел бы для неё привлекательным, даже если бы вымазался в грязи или не был бы таким чертовски красивым и божественно притягательным.
— Я не зря мучился столько времени, — хрипло произнёс Вольдемар, целуя руку жены.
— Ожидания превзошли себя. Я даже готов не упрекать тебя в намеренном игнорировании приказа, — улыбнулся Николас. Он положил руку Эммы на согнутый локоть и повёл девушку в комнату, в которой собрались все гости.
— Я не пойму, почему я должна выполнять твои приказы? — огрызнулась Эмма. Ей стало обидно, что он даже не попытался её поцеловать. И она не хотела признаваться себе в этом. Она не хотела видеть правду. Она не хотела, чтобы её влекло к нему. Девушка понимала, что следует по стопам матери, постоянно твердившей, что повелась на ангельскую внешность отца. Она безумно в него влюбилась и не хотела видеть очевидный вещей. Она закрывала глаза на его измены, а когда стало совсем невмоготу, старалась испортить ему жизнь. А заодно и себе и детям.
Эмма моргнула несколько раз, чтобы отогнать видения прошлого.
— Потому, что ты моя жена.
— А под словом 'жена', ты имеешь в виду 'собственность'. Что хочу, то и делаю? Так что ли? — рассердилась девушка. Она попыталась вырвать свою руку, но он крепко её удерживал.
— Нет, не так. Ты вольна принимать свои решения.
— Но только в том случае, если они не идут вразрез с твоими планами?
— Ну… — Николас задумался. Помолчав некоторое время, он ответил:
— В замке несколько сотен гостей. Все они ожидают, что молодожены проявят к ним уважение. Ты должна появляться на всех мероприятиях всю неделю, чтобы они не подумали, что моя жена заносчивая эгоистичная стерва, думающая о том, что они не достойны видеть даже её мизинца.
Эмма споткнулась. Она не могла поверить, что он сказал это вслух. Девушка задавалась вопросом: а не думает ли он так же о ней? Она ведь не показала себя с хорошей стороны. Почти всегда набрасывалась на него, оскорбляла.
— Ты очень красива, — прошептал Вольдемар на ухо Элоизе. Мужчина обнял девушку за талию и тут же напрягся. Он посмотрел ей за спину и нахмурился.
Эли мысленно улыбнулась.
— Ты хочешь свести меня с ума? — хрипло поинтересовался Вольдемар.
— Ты, знаешь, мне в голову такая мысль не приходила, — улыбнулась девушка. Она ощущала жар от его руки. И этот жар передавался ей, рождая дикую потребность в его прикосновениях. Эли обрадовалась, когда мужчина открыл перед ней тяжелую дверь. Девушка очутилась в просторной комнате, но довольно уютно обставленной. Она была заполнена людьми.
Элоиза гордо выпрямилась. Ей пришлось заставить себя улыбаться всем без исключения. В том числе и королю с королевой. Её улыбка слегка поблекла, когда она увидела, что в её сторону движется Лия. Девушка попыталась скрыться, но её удержал Вольдемар. Он тихо, но строго запретил ей пренебрегать этикетом.
Эмма увидела, что к Элоизе идёт Лия. В первую секунду она струсила и захотела сбежать, чтобы она не заметила и её. Но девушка взяла себя в руки и направилась к ним. Она не могла бросить сестру в беде.
— Добрый вечер, моя дорогая, — приветливо произнесла женщина.
— Я вас оставлю. — Вольдемар чмокнул девушку в висок и отошёл.
Эли пробурчала что-то, но всё же отпустила его. Она поборола сильное желание повернуться к бабушке спиной.
— Я, кажется, просила тебя ко мне не подходить, — прошипела девушка.
— Но я подумала… — Лия вдруг замолчала. Она улыбнулась, когда Эмма взяла сестру за руку. — Эмма, я вижу, ты настроена не так категорично как твоя сестра.
— Ты ошибаешься, — тихо ответила девушка. — Из-за тебя мы оказались в таком дурацком положении. Из-за тебя нам приходиться улыбаться этим снобам, думающим, что лучше них никого нет.
— Правила приличия не позволяют нам сейчас повернуться к тебе спиной. В последний раз говорю, не подходи к нам, иначе мы не станем соблюдать этикет, — угрожающе произнесла Эли.
— Хороша, я выполню вашу просьбу, — грустно улыбнулась Лия. Она надеялась, что со временем
они образумятся и поймут её.
Элоизу трясло от злости на саму себя, на Лию, на окружающих её людей. Ей хотелось, чтобы этот вечер закончился как можно скорее. Девушка не заметила, как Вольдемар повёл её по проходу и усадил рядом с королевой.
Эмма разгадала намерения Николаса и скользнула на последний ряд поставленных стульев. Мужчина усмехнулся и сел рядом с девушкой. Она думала, что он начнет упрекать её или читать нотации, но Николас молчал. Он вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди. Он выглядел расслабленным и ленивым, словно разомлевший кот на печи. А вот она была напряжена. Эмма не могла сосредоточиться на пении певицы. Вместо того чтобы наслаждаться исполняемой арией она стала считать гостей.
Их оказалось не 'несколько сотен', а ровно семьдесят, не считая их кровных родственников.
— Тебе не нравится? — весело поинтересовался Николас. — Я был уверен, что тебе понравится.
— Ты не спрашивал, хочу ли я прийти сюда. Так, что нет. Мне не нравится.
— Дорогая, кого ты обманываешь?
— Но мне действительно не нравиться, — настаивала Эмма. — В зале ровно семьдесят человек, не считая певицу, твоих родственников и мою сестру.
— А как же твоя бабушка? Она ведь тоже твоя родственница.
— Я так не думаю.
— И мои родители. Мы ведь женаты и теперь они, как и я, твоя семья.
— Это ты так думаешь, — фыркнула Эмма. Она намеренно не смотрела ему в лицо. Но, похоже, Николоса это только забавляло. Мужчина покачал головой, а потом вдруг выпалил:
— Не хочешь завтра поехать на пикник?
— Сколько человек поедет? — серьёзно спросила Эмма.
— Только ты и я. — Николас пристально посмотрел на жену. Он затаил дыхание в ожидании ответа. Мужчина надеялся, что завоевать её будет гораздо проще, если рядом будет много народа. Но, по- видимому, он просчитался.
— Если ты будешь держаться от меня как можно дальше, то я поеду.
— Хм. Будь готова к одиннадцати.
Девушка неуверенно посмотрела на мужчину. Он выглядел подозрительно спокойным. Означало ли это, что он согласен на её условие?
